Я высунулся в окно и стал смотреть, как преступников ловко сажают по очереди в машины. Они выскакивали откуда-то из-за угла, дверца распахивалась, и люди ныряли в них, как скворцы в скворечники.
Все было тихо-мирно, по-семейному. Как на хорошо организованной стоянке такси.
И вдруг в дверь позвонили. Я подумал, что приехал наш полковник, и сразу же отпер. Какой-то бледный белобрысый парень сказал: «Я из милиции. Мне надо позвонить» — и быстро шагнул в прихожую и захлопнул за собой дверь.
Как ни странно, я сразу понял, что он врет, что он не из милиции, а из банды Пирата. Он, наверное, пришел позже других, понял, что происходит, и улизнул, надеясь отсидеться в нашей квартире, пока не минует опасность.
Белобрысый, настороженно прислушиваясь к тому, что происходит на площадке, набрал какой-то номер, сказал, что он на месте, и положил трубку.
— Ты один дома? Я посижу здесь. Мне будут сюда звонить. Мы проводим операцию по задержанию опасных преступников. — Он прошел в кухню, выглянул в окно и сел на табуретку у стола.
И тут опять позвонили в дверь. Я стоял с ней рядом и успел ее открыть. Белобрысый приложил палец к губам и показал мне глазами на что-то зажатое в правой руке. Это что-то был пистолет, черный и большой.
У нас с Алешкой неплохая коллекция игрушечного оружия. И есть очень похожие на настоящие пистолеты. Особенно те, что папе, как бывшему Шерлоку Холмсу, привозили в подарок из загранок его школьные друзья. Но этот был совсем настоящий — холодный и беспощадный. Я, открывая дверь, все время чувствовал его левым боком.
За дверью стояли теперь уже двое, очень похожих друг на друга молодых людей. Таких похожих, что даже правые руки они одинаково держали в карманах.
— У вас посторонних в квартире нет? — одними губами спросил тот, что был немного повыше.
Я понял, что Белобрысый на кухне не разобрал этих слов, и решился:
— Нет, — громко сказал я. — Родителей нет дома, но я сам могу расписаться.
Я увидел, как мгновенное недоумение в их глазах быстро сменилось пониманием. Толковые у них работают ребята. Второй сразу же протянул мне блокнот и ручку.
Я написал: «Он на кухне. У него пистолет». И сказал, чтобы слышал Белобрысый:
— Да не надо у нас ничего проверять. Газовые краны тугие, из духовки не пахнет, все в порядке, — а сам в это время читал, что он пишет в блокноте: «Твой телефон, имя». И он сказал тоже громко:
— Вот здесь и здесь заполни. Я «заполнил», сказал: «Спасибо, до свидания» — и закрыл дверь.
— Кто это был? — подозрительно спросил Белобрысый и снова выглянул в окно.
— Газовщики, — небрежно ответил я. — Хотели плиту проверять, а я их не впустил.
— Молодец, парень, толково. Ты мне так понравился, что я еще немного у тебя посижу. — Он сунул пистолет в карман. — Может быть, потребуется твоя помощь.
«Как же, — подумал я, — разбежался!» И еще я подумал: только бы не пришел сейчас Алешка. Или папа с мамой. Я-то уж как-нибудь выкручусь, а за них страшно. Что же делать? Парень он здоровый и с пистолетом. Мне с ним не справиться. А если наши придут?.. Трахнуть бы его чем-нибудь по башке. Я осторожно осмотрелся: как назло, после папиной чистки в квартире не осталось ни одного травмоопасного предмета. Кроме табуретки. Правда, он на ней сидит. А что? Выдерну из-под него, он свалится, а я его по башке. Выдерни попробуй — вон как расселся. Как дома. Вдруг зазвонил телефон, и я схватил трубку.
— Не смей! — сказал Белобрысый. И я, молодец, понял, что надо подыграть ему. Будто я верю, что он из милиции. И я сказал обидчиво:
— Вы же сами сказали, что вам будут звонить…
— Я сам. — И он взял трубку.
И даже мне был слышен в ней звонкий мальчишеский голос:
— Диму позовите!
— Кто его спрашивает?
— Сережа! Вы разве не узнали меня? — Белобрысый недоверчиво протянул мне трубку. Я изо всех сил прижал ее к уху и заорал: «Привет, Серега!» В трубке раздался уже совсем другой голос — тихий, уверенный, спокойный и очень мужской:
— Дима?
— Да.
— Ты меня понимаешь?
— Да. Но я сейчас не могу. Мы в той комнате полы лаком покрыли, а велосипед на балконе.
— Он угрожает тебе?
— Не очень. Но запах сильный. И все равно туда не пройдешь. Подожди до завтра.