— Поразительно! — Выпалил он, в их подозрительно-настороженные лица. — Её злит ваша уникальность! Вы похожи на неё, вы аномалия, но вы успешно вживаетесь в этот мир, а она…
— О чём он говорит? — Прошептал Сияющий. Эльф неуверенно пожал плечами.
— Ты завидуешь им? — Воскликнул Тёмный, обращаясь к Косе…
Лезвие вспыхнуло алым пламенем, металл стал рубиновым, мгновение, и Коса снова прежняя.
— Ик. — Это Сариа. Китэгра огляделся, он смотрел в их лица — все пятеро бледны и напуганы, это «ик», читается на всех лицах. Они только что увидели то, что не могли понять. Магия им хорошо знакома. Как и магические артефакты. Но оружие Тёмного таковым не является, оно не хитро зачарованный артефакт. Как минимум, это предмет, с собственной душой, разумом и возможностью управлять Изначальными Силами. Причём такими, о которых им даже неизвестно.
Новая информация крепко выбила их из колеи. Может поэтому всё же удалось избежать новой схватки, дело в том, что Рантаг сейчас не двигался. Китэгра отвернулся от Косы, всё ещё под впечатлением. Вместе с ним, на тело Сияющего, посмотрели и остальные.
— Ты ответишь за это. — Глухо проговорил Тотелен, тело коего уже не окутывали густые потоки чистой Силы. Он отпустил их. Возможно, потому что понял — начинать заново, однажды, проигранную битву, прежде не изменив соотношение сил, бессмысленно. А может, из-за понимания того, что такое Коса — смутного, неопределённого, но всё же понимания. В такой ситуации, Дадриам учил так же сражаться до конца, но прежде призвав помощь, как это сделала команда Сариа. А может, эльф понял, что момент неожиданности упущен и их атака теперь, вряд ли будет иметь успех. А может всё ещё проще — инстинкт самосохранения, порой творит чудеса.
— Очень надеюсь, что отвечу и сполна. — Ухмыльнувшись, ответил ему Великий. Он картинно взмахнул ладонью, полыхнуло пламя Смерти. Узкий язычок пламени прыгнул к Рантагу и лишь слегка задел его голову. Такое не могло никого ни убить, ни тем более оживить. В особенности, если речь о Сияющем, в жилах коего, пополам с кровью, течёт Сила.
Парень взвизгнул и подскочил на ноги, насмерть перепуганный. Увидел присутствующих, и судорожно взмахнув рукой, выдавил из себя:
— И-извиняюсь, меня будто, будто…
— Смерть коснулась? — С той же усмешкой спросил Великий и Рантаг судорожно кивнул.
Китэгра хохотнул, слегка зловеще и снова обратился к Древним Охотникам.
— Он потерял сознание от боли. Я бы не позволил ему умереть. — В глазах всех читался один вопрос «зачем?». Из того что они о нём узнали, данный Тёмный, чужд простым, лишённым практического смысла, маленьким радостям Некроманта — пытки там всякие, отрезание языков тупым напильником, спортивное выпускание кишков по секундомеру и так далее.
— Отныне, Сияющий Рантаг, бессмертен.
Объявил Великий и их как будто громом поразило. Все замерли. Но лишь на секунду. Даже Рантаг смотрит, сощурив глаза, хмурится, зачем-то очень подозрительно.
На лицах охотников прямо-таки написано «лжёшь, негодяй!».
— Сияющий, какого цвета у тебя глаза? — Он рассеянно развёл руками и извиняющимся тоном добавил. — Я немного запамятовал, а теперь вряд ли удастся разглядеть.
— Что? Причём тут мои глаза? — Парень, вскинув одну бровь, глянул на Сариа и Т’шэссара. Те ответили одновременным и очень дружным «ик!». Он посмотрел на Древних. Эльф и человек, синхронно лязгнули челюстями. Гоблин швыркнул носом, на Тёмного сердито глянул.
— Хитрый хуманс. — Зажал ноздрю пальцем, громко высморкался и добавил. — Такой шутки, не могут ждать даже сами Владыки Дадриама.
— Да что с вами со всеми? — Рантаг ногой топнул, словно рассерженный ребёнок. Сариа, лишившись дара речи, просто ткнула пальцем в сторону его лица. Парень, ворча что-то невразумительное, стал щёки тереть. Палец коснулся ресниц и Рантаг застыл как вкопанный.
Слегка бледный, он скосил взгляд. Потрогал ресницы пальцем, отвёл его чуть в сторону — язычок огня соскользнул и втянулся обратно в глаз.
Парень буквально ссыпался на землю. Громко сглотнув, он поднял ладонь к лицу, пошевелил пальцами — пламя вспыхнуло меж пальцев, словно кисть ему маслом облили и подожгли. Рантаг даже отшатнулся, удивлённо глядя на свою ладонь.
