— Вы, Дарья Васильевна, видимо, сотрудничаете еще с каким-то издательством, и на всех времени явно не хватает… По мнению редактора, концовка романа сделана в спешке и совершенно выпадает из общей стилистики… Это надо переделать и рассмотреть новые предложения издательства по расценкам. Они сокращаются примерно на четверть…
Даша не стала даже производить в уме никаких расчетов — настолько возмутил ее этот разговор. Да, вполне возможно, что концовка выпадает по стилю. Но разве «выпадает» — означает, что она хуже предыдущего материала? Вовсе нет! И уж совсем не означает, что за тяжелейший творческий труд можно предлагать гроши… Да пошли они все…
Примерно так она и ответила, прежде чем дать отбой. Как ни уговаривала себя, что неудача с издательством ерунда, настроение было испорчено. И если признаться себе честно, конечно, расстроило то, что у сестры, переводчицы-самоучки, получилось лучше, чем у нее — переводчицы дипломированной. Она не любила, когда с чем-то не справлялась. Особенно так, до «полной традесканции», грустно усмехнулась Даша и подошла к подоконнику, на котором сестра устроила цветник.
Уже несколько дней, как пышная традесканция болела. Сначала поблек изящный белый рисунок на листьях, а потом и сами они стали вянуть. Каждый день Даша сметала с подоконника сухие, скрученные трубочки. Желая спасти растение, стала вливать в горшок больше воды, потом стала срезать засохшие ветки — ничего не помогло. Традесканция приказала долго жить. Зоя взяла целлофановый пакет и погрузила в него за несколько дней сгоревший цветок. На выброс. Отошла от окна, потом вернулась и в тот же пакет сунула обливное терракотовое кашпо с приклеенной еще прежней хозяйкой бумажкой. «Традесканция приречная» — вывела та крупным детским почерком красивое название.
До вечера она бестолково слонялась по квартире. О Костике думать не хотелось. Как ответить на его ультиматум, даже не представляла. Среду посвятила борьбе за чистоту: скоблила духовку, надраивала кастрюли и сковородки, постирала пыльную и прокуренную занавесочку с кухонного окна. Со всем этим сестра просто физически не могла справиться. Но несмотря на некоторые подзапущенные углы, в домашнем хозяйстве сестры царил порядок, который наверняка давался ей с большим трудом. Один шкаф, где все, как в магазине, было разложено по полочкам, чего стоил! Откуда только она брала на это силы!
О Костике, казалось, не вспоминала вовсе. Однако в четверг утром, едва проснувшись, она уже знала, что убьет его, а через пару часов, когда набирала номер его рабочего телефона, знала до мельчайших подробностей — как.
— Надеюсь, ты меня узнал. Перезвони! Желательно не из офиса. Поговорить надо.
Даша специально не назвала себя по имени — знала этих любопытных девиц, которые сидели на телефоне и являлись основными поставщиками сплетен. Костя Лапин, благодаря общей смазливости, внимательным глазкам и богатому ассортименту репертуарных шуточек, всегда был в центре внимания.
Она ждала звонка. Словно наяву Даша увидела торопливую Костикову походку, оживленные личики девиц, которым он делает приветственные знаки, пробегая мимо, светло-бежевое напольное покрытие, на фоне которого так здорово смотрятся кадки с живыми цветами, в холлах автоматы с черным кофе… Вспомнилось свое рабочее место. Там, в ящике огромного рабочего стола, до сих пор, наверное, лежат ее косметические мелочи и пакет с туфлями на шпильках, к которым привыкла, словно к домашним тапочкам…
Даша сама не заметила, как горячая слезинка скатилась по щеке и, прежде чем упасть на свитер, замерла на подбородке. Вдруг всем своим существом она почувствовала, как скучает по той, Зоиной жизни, которую сама оставила. Но прошлого не вернуть, да и слабости минутной поддаваться нельзя.
Когда зазвонил телефон, Даша снова была спокойна и уверена в себе.
— Костя, в двух словах ситуация такова, — начала она с легкой грустинкой в голосе. — С мамой я обсуждать тему денег не стала. Уверена, что, если бы она знала о них, сказала бы мне. Поэтому я не сомневаюсь в том, что ни она, ни ты их просто не нашли.
