Завязав мешок, азиаты повернулись было к лодке, и тут же Андрей почувствовал слабый шорох по обеим сторонам от себя. Чен перемигнулся с Мастером, и два китайца разом выскочили из-за кустов и в несколько секунд вырубили опешивших мародеров. Пока Мастер связывал им руки и забивал рты тряпками, Чен выволок Андрея и забросил его в лодочку, туда же швырнул мешок с собранным чаем. Мастер уже успел сесть, они ударили веслами, и легкое суденышко развернулось и быстро пошло вниз по течению.
Андрей поднял глаза к рассветному небу, покрытому волнистыми грядами облаков.
— Ты как? — спросил Андрея Мастер, методично работая веслом.
— Не очень. И плечо болит.
— Боль острая?
— Тупая, тянущая.
— Будем надеяться, не перелом и не разрыв суставной сумки. Потерпи, скоро остановимся, тогда и посмотрим твою руку.
— Чем, интересно? Переломы рентгеном смотрят.
— Рентгена не обещаю, но жить будешь. Давай-ка, попробуй уснуть.
» И то верно «. Андрей прикрыл глаза, стремясь избавиться от головокружения, потом забылся в коротком полусне, из которого его выдернул новый приступ боли.
— Ши-фу?
— Что?
— Да нет, это я так… нехорошо мне…
— Потерпи, пожалуйста.
В глазах снова поплыло, потом потемнело, и снова боль скрутила руку, заставив открыть глаза. Приступ тошноты вдруг стал особенно сильным, рот наполнился металлическим, кислым привкусом, сотрясая тело, тяжелый ком вывернулся из желудка, извергаясь в воду бледно-розовой блевотиной. Судорожно втягивая воздух, Андрей откинулся на мешок с чаем, подложенный ему под спину, и закрыл глаза.
…В боксе онкологического отделения красноярской краевой больницы уже много дней находился тяжелый пациент — Татьяна. Она похудела, ореховые глаза потеряли блеск, стали огромными, под ними набухли темные круги. Голова повязана платком — от химиотерапии уже начали выпадать волосы.
Она только что проснулась — приступ рвоты вырвал ее из тяжелой болезненной дремы. Конвульсивная волна прокатилась по телу. Таня поднялась с кровати и согнулась над раковиной, выбрасывая остатки скудного завтрака. Дергалась похудевшая спина с выступившими позвонками, браслет на левой руке бился о белый фаянс. От химии она почти перестала есть — первым сдал желудок, похоже, что второй будет печень. Ее мама — Марина, знакомая Андрея, — уже потеряла способность плакать — ночью она просыпалась, и ей казалось, что это нереально, что всего этого просто не может быть. К тому же подошли к концу деньги — комплексы химиотерапии стоили дорого, о стоимости пересадки костного мозга она даже думать боялась. Правда, часть расходов покрыл перевод из Питера, от фирмы со странным названием» Лимассол инвестментс «.
Китаец, осмотревший Татьяну, исчез куда-то. Еще раньше исчез и Андрей, ни единой весточки не подав за все это время. Сполоснув рот, Таня снова легла и открыла папку, оставленную ее дядей, —» Политическая история Южной Сибири «. Тема политической истории Сибири ее интересовала меньше всего, однако в самом чтении она находила странную поддержку — история словно подпитывала ее. На развороте обложки рукой Андрея была сделана выписка из средневекового китайского поэта Хун Цзычена:» Подремли с книгой у окна, заросшего бамбуком. Пробудись и увидишь: луна закралась в потертое одеяло…«Может быть, это написано для нее? Через две страницы дрема действительно охватила девушку, и папка тихо легла на грудь, сотрясаемую приступами пробегающей боли…
— Эй, травмированный! Просыпайся, приехали, — послышался голос Чена.
Лодка стояла, ткнувшись носом в песчаный берег. В нескольких метрах от воды начинались густые заросли краснотала, на его лаковых, малинового цвета ветвях уже развернулись первые листочки. С другой стороны, за широким, ярко-синим полем реки, поднимались желтоватые степные горы, рассеченные длинными выходами скал.
Сзади заскрипел песок. Чен и Мастер подхватили Андрея, без лишних нежностей вытащив его из лодки.
Он тоже попытался двигать заплетающимися ногами, помогая им, — так и добрались до кустов.
— Что ж, глянем на твою руку. . Жесткие пальцы сначала осторожно, затем уверенно ощупали плечо, повернули руку в разных плоскостях.
