Багряное солнце медленно восходит над полем битвы. В зале заседаний своего походного дворца у стола с огромной картой стоит император, окруженный своими маршалами и генералами, чтобы дать последние указания перед решающей битвой с европейскими монархами. Его прозорливость и стратегический гений нисколько не пострадали после ссылки на Эльбу. Только волосы его слегка всклокочены, да на висках проступают первые пряди седины. Вдалеке слышна беспорядочная орудийная канонада. Армия Блюхера надвигается на Ватерлоо с севера. Чувствуется, что весь мир затаил дыхание.
— Наполеон! Твой завтрак готов!
В дверях появляется Сарра, третья жена, и самая лучшая из всех, ее волосы, закрученные на бигуди, спрятаны под платком, в руках — тряпка для стирания пыли. Император женился на ней на Эльбе. Утверждали, что она происходит из одной из лучших семей острова.
— Завтрак остынет, Наполеон! — кричит императрица. — Иди к столу. Твои друзья никуда не денутся. О, господи, господи…
И всякий раз, протирая тряпкой пыль с того или иного предмета, она обращается к почтительно молчащему генеральному штабу:
— Каждый день одно и то же. Я его спрашиваю, Наполеон, ты хочешь есть или ты не хочешь есть, скажи уже да или нет, он говорит да, я-таки стряпаю еду, и едва она готова, у него внезапно находятся какие-нибудь дела, он меня часами заставляет ждать, и я снова должна все разогревать, только вчера я уволила горничную, и вот сейчас должна тут возиться совсем одна, с детьми… Наполеон! Ты слышишь или нет? Завтрак готов!
— Одну минуточку, — бормочет император и чертит на карте стремительную стрелу. — Еще только одну минуточку.
Орудийный гром усиливается. Артиллерия герцога Веллингтона начала пристрелку. Маршал Ней озабоченно смотрит на часы.
— Я едва держусь на ногах, — жалуется Сарра. — По квартире везде разбросана твоя одежда, и мне достается еще одна забава — собирать ее и развешивать в шкафу. Как мне со всем этим справиться? И не засовывай больше руку между двумя верхними пуговицами, я тебе уже сто раз говорила, у сюртука от этого появляется ужасный пузырь, который потом не загладишь… Вы ведь, господа, и понятия не имеете, сколько работы мне прибавляют дурные привычки моего благоверного… Наполеон! Иди уже, наконец, завтракать!
— Да иду же, — отвечает великий корсиканец. — Я только парой слов перекинусь со своими генералами.
Он принимает величественную осанку, желваки на его лице натягиваются.
— Блюхер и Веллингтон, в этом у меня нет никакого сомнения, хотят соединить свои армии. Мы должны вбить клин между ними.
— Чай уже совсем остыл, — доносится из соседней комнаты голос Сарры.
— Через час атакуем, — говорит Наполеон в заключение.
Снаружи слышатся тяжелые, поспешные шаги. Генерал Камброн, адъютант императора, прыгает сразу через три мраморных ступени, так он спешит.
— Нет-нет-нет! Ни в коем случае, — выскакивает навстречу ему Сарра. — Сначала снимите свои сапоги. Я не позволю вам загадить весь дом.
Генерал Камброн в одних носках присоединяется к остальным военачальникам в носках.
— Если бы мне хоть кто-то помогал по кухне, все было бы иначе, — сетует им императрица. — Но со вчерашнего дня стало просто невыносимо. А господина Бонапарта это вообще не интересует. Его интересует все, кроме собственного дома. А я все выходные без горничной, и из-за вашей дурацкой битвы не могу даже похлопотать о замене. Если у вас есть на примете какая-нибудь приличная девушка, дайте мне знать. Со знаниями кулинарии. А мне ведь надо еще за детьми приглядывать. Только никаких корсиканок, пожалуйста. Они слишком много говорят.
— Честь имею, Ваше величество, — салютует генерал Камброн и передает императору смятый пакет.
Наполеон вскрывает его и бледнеет:
— Господа, Фуше упустил противника. Что нам теперь делать?
— Завтракать! — решает императрица и направляется в соседнюю комнату.
Наполеон еще раз подходит к столу и указывает на карту:
— Здесь решается судьба Европы. Если неприятель контратакует с юго-запада, мы встретим его на фланге. Господа…
— Наполеон, — прерывает его Сарра, — тебе яйцо вкрутую или яичницу?
