— Ты, мочалка убогая, — нетвердым баском обратился ко мне главарь. — Щас мы тебя кончим!
— Да ну! — саркастически откликнулась я. — Рискните.
— Че пыжишься? Не надейся, не пожалеем. Мы не фраера какие-нибудь, мы — киллеры!
Остальные поддержали выступающего нестройным, но одобрительным гулом. Я издевательски рассмеялась.
— Че ржешь? — Главарь никак не решался отдать команду напасть — наверно, не все мозги еще пропил. — Щас кровью захлебнешься!
— Ой как страшно! — фыркнула я.
Страх действительно отпустил меня в тот момент, когда я поняла, с кем придется иметь дело. Какому идиоту пришла мысль заказать меня банде этих юных придурков? Только тому, кто ничего не знает о моей жизни и профессии, которая меня кормит. Похоже, родственнички старика Гольдберга постарались. Совсем скоро я узнаю подробности, пусть только нападут, а то мне первой драку начинать не с руки.
— Она нас на понт хочет взять! — хрипло проревел бритый наголо молокосос в «косухе». — Порежем ее!
В толпе замелькали ножи и обрезки труб.
— Заглохни, лысый! — заорал нерешительный главарь. — Команды здесь отдаю я!
— Встать, лечь, отжаться, — откомментировала я.
— Так отдавай, — покладисто прохрипел бритоголовый.
Главарь смачно сплюнул и пробасил:
— Серый, заходи справа, Бочка — слева. Остальные — прямо. Покажем ей, на кого она пасть раззявила, пацаны!
Они двинулись на меня, а я оторвала спину от дерева и прыгнула на них. Пистолетом воспользуюсь в крайнем случае. Если не удастся скрутить их голыми руками и приструнить. Козыри всегда лучше держать про запас.
Далее события развивались следующим образом. Время для меня замедлилось, словно кинопленка, прокручиваемая на низкой скорости, а тело начало существовать само по себе, не завися от мозга. В прыжке я ударила ногой в грудь Серого, которому посчастливилось «зайти справа», вышибив из парня дух и повалив на землю. Одновременно вскользь провела браслетом-кастетом по челюсти наступавшего рядом бритоголового. Надеюсь, обошлось без перелома основания черепа — не люблю делать людей трупами.
В результате у меня стало на два противника меньше, у оставшихся же «киллеров» в душе зародились сомнения. Я не стала выпускать из рук инициативу и дожидаться добровольной капитуляции.
Следующему противнику, бестолково размахивавшему тридцатисантиметровым широким ножиком, я продемонстрировала распространеннейший прием искусства восточных единоборств: схватив парня за предплечье и продолжив его удар, направила его не на себя, а вниз, в землю. Когда парень по инерции чуть не уткнулся носом в мои ботинки, я нагнулась, ударила его по ногам и перекинула через себя. Бедолага пролетел около метра и со всего размаху стукнулся спиной о дуб, после чего медленно сполз по стволу и замер бесформенной кучей, безучастной к происходящему.
На меня с ревом кинулся массивный качок по прозвищу Бочка, вооруженный железной трубой и финкой. Я ушла с траектории его атаки и, резко развернувшись на девяносто градусов влево, выполнила защиту предплечьем внутрь, сразу же нанеся удар наотмашь по руке, сжимавшей нож, а другой захватила его шею, применив удушающий прием. Финку Бочка выронил, но трубой продолжал размахивать, чем сильно повредил своему бритоголовому товарищу, который слегка очухался и опять полез в драку. С моей скромной помощью лысый забияка получил сначала в глаз, затем в ухо, после чего покинул поле сражения в неизвестном направлении, выписывая ногами замысловатые кренделя. Третий удар Бочка нанес сам себе в солнечное сплетение и уселся на землю размышлять о превратностях судьбы.
Я оглянулась. На периферии маячил трусоватый главарь шайки. Заметив, что остался со мной один на один, он припустил прочь, петляя среди деревьев. Догнать его было несложно: парень постоянно спотыкался и даже пару раз упал. Когда я положила ему руку на плечо, он затрясся, словно лист под ветром, и рухнул на колени.
— Н-не н-надо! Н-не трогайте м-меня! — тоненько проблеял он. — Я сирота!
— Растрогана. Встань, милый, поговорим.
Вставать хулиган отказался наотрез, видимо, посчитав, что на коленях выглядит жалостливее. Пришлось присесть рядом на пенечек.
