А вмешательство полиции, когда все уже почти закончилось, делает ее еще лучше.
Как-то раз я пообщался с одним копом. И он сообщил мне о том, что в тот день они собрались перекусить, когда к ним поступил вызов. Этим и объясняется их прибытие через целых десять минут. Короче, к несчастью для полиции и к счастью для нас, мы получили свой запоздалый рождественский подарок.
Для полноты картины я попросил Энди Николса, который принимал участие в одной из наших самых жестоких схваток, рассказать о противостоянии между «Боро» и «Эвертоном» с мерсисайдской точки зрения. И вот что он написал о нашей вражде.
В моем офисе раздался телефонный звонок, и я снял трубку в надежде, что это не домовладелец, снова требующий арендную плату.
— Привет, Энди. Это Пол Дебрик. Тот самый здоровый ублюдок, столкнувшийся с вашим мобом в Мидлсбро в День подарков, когда мы буквально размазывали «Эвертон» по асфальту, называя всех вас придурками.
— Очень приятно, Пол. Я хорошо тебя помню. Очень, мать твою, хорошо, — сказал я, в глубине души надеясь, что это не тот амбал, которого я отоварил доской по башке на Скотти-роуд, когда мы плющили их в том же сезоне.
По словам моего издателя, «здоровяк Пол» хотел просто поболтать со мной. Как оказалось, он тоже писал книгу, и ему надо было обсудить со мной кое-какие детали. Возможно, мы могли бы оказаться полезными друг другу. Я разрешил издателю дать ему мой телефонный номер, решив самостоятельно разобраться, что это за «здоровяк Пол» такой. День спустя он позвонил в мой офис.
Мне удалось наладить контакт с Кирпичом, и мы поболтали по телефону, шутя и смеясь над вещами, ради которых еще вчера были готовы покалечить друг друга. Вот как сейчас обстоят дела. И люди, настаивающие на обратном, несут полную чушь. Футбольному насилию пришел конец. Оно хотя еще не похоронено, но все-таки умерло.
В основном мы говорили о двух десятилетиях противостояния, двух десятилетиях боли, двух десятилетиях поножовщины, ударов, пинков, арестов и оскорблений, не забывая и о кое-каких тактических ухищрениях. То есть о том, чего больше никогда не будет в этой стране.
Пол вкратце рассказал мне о своих хулиганских мемуарах и о своей нелюбви к этому жанру, большинство произведений которого «является полным дерьмом» (его слова). Но вскоре он завоевал мое расположение, признавшись, что моя автобиография «Скалли» — лучшее, что он когда-либо читал на эту тему. Не потому, что у нее есть какие-то художественные достоинства или она хорошо написана, а потому, что «в ней все преподносится так, как было на самом деле, с кучей, мать его, насилия». Затем Пол признался что его интересует отношение других фирм к мобу «Боро», и спросил, не буду ли я возражать, если он процитирует из «Скалли» упоминания о наших стычках в своей книге. Мне понравилось, что он задал этот вопрос. Ведь очень легко выкрасть какую-нибудь цитату и использовать ее у себя. Я сам на этом собаку съел!
Прощаясь, мы пообещали друг другу, что будем на связи, но, положив трубку, я подумал: какого хрена? За 20 минут телефонного разговора мне стало яснее ясного, что он — настоящий «Боро». Я задумался, а нужна ли мне эта возня? Ведь скажем честно, то, что я написал в своей книге, может оскорбить если не самого Пола, то его приятелей. Ведь я не буду сглаживать шероховатости или обходить проблемы, а опишу все так, как было на самом деле. Возможно, я являюсь единственным хулиганским писателем, отлученным от своего клуба за свою книгу. Но я был уверен, что скоро появится еще один, которого так же распнут, как и меня.
Впрочем, мои колебания продлились совсем недолго, так как я пообещал Полу выполнить его просьбу. И, если мой рассказ оскорбит вас, парни, мне очень жаль. Простите также за упоминания о том, как наши резали ваших. Именно этим занимались парни из моба «Эвертона», что и сделало нас известными или печально известными. Я не покривлю душой, если скажу, что большинство членов нашего моба, насчитывавшего более 500 человек, пускало в ход ножи. И «Боро» — не единственные, кто пострадал от этого. Однако их резко выделяет на общем фоне тот факт, что они всегда возвращались, несмотря на случившееся. Вот почему мы отдаем им должное.
