– Да, дорогая, тебе не спится?
Иоланта испуганным голосом Сьюзан Мастерсон ответила:
– Бобби, нас похитили какие-то китайцы и одна женщина заставила меня позвонить тебе. Пожалуйста, поговори с ней. У неё в руках огромный нож и наш Дилан почему-то слушается её так, словно это она его хозяйка, а не мы. – Несколько секунд спустя Ио сказала полковнику своим собственным голосом, но таким ледяным и неприятным, что даже я невольно поёжился – Полковник, ваша жена и дочь находятся в наших руках, а вы на прицеле снайпера. Медленно опустите взгляд на свой живот и встаньте. – Полковник так и сделал. Увидев на своём животе красный кружочек, он поинтересовался довольно спокойным и ровным голосом – Чего вы хотите от меня, мэм?
Ио продолжила наращивать давление:
– Полковник, ещё пять человек, вооруженных гранатомётами, держат под прицелом ваш офис, в котором сейчас находится тридцать семь человек, из которых двадцать, это ни в чём не повинные женщины. Поэтому, если вы не хотите, чтобы их всех разорвало на куски, встаньте и выйдете из офиса. У выхода к вам подойдёт мой человек и мы продолжим наш разговор. Пошевеливайтесь, полковник, не заставляйте моего человека нервничать. Задержать его вы всё равно не сумеете, а вот он способен убить очень многих ваших солдат.
Хотя полковник Мастерсон и был волевым человеком, он всё же не выдержал такого наезда на психику, встал из-за стола и, не выпуская телефона из рук, медленной, неуверенной походкой пошел к выходу. Секунд через тридцать он был уже возле меня и, поднеся трубку к уху, негромко спросил:
– Я вышел из офиса, что дальше?
– А дальше, полковник, – Сказал ему уже я – Вы посмотрите на то, в каком положении сейчас находится ваши жена и обе дочери, а заодно узнаете, что их ждёт в том случае, если вы не выполните всех наших приказов. И вы уж поверьте мне, полковник Мастерсон, мадам Вонг не станет шутить. Это не в её правилах. Поэтому если вы не хотите, чтобы с Сьюзан, Линдой и Джейн ничего не случилось, вы сделаете всё, что она от вас потребует. После этого ваша жена и дети будут в полной безопасности и смогут вернуться домой.
В ту же секунду, как я сказал это, видеотелефон в моих руках зазвонил и я, нажав на кнопку, отдал его полковнику с стал сбоку, чтобы тоже видеть экран. Он хотя и был невелик, картинку имел удивительно чёткую. Иоланта держала свой видеотелефон в вытянутой руке и потому в кадр попала не только она, но и семья полковника вместе с псиной. Не говоря ни слова, она как-то прикрепила трубку к стене, подошла к голему старшей дочери полковника, бережно отвела в сторону волосы девочки, взяла её за ушко и поднесла к нему острый тесак с воронёным лезвием, после чего сказала строгим голосом:
– Полковник, то что я прикажу вам сделать, даже не заставит вас нарушить присягу. Это сущий пустяк для вас, но очень важно для моей родины. Но если вы откажетесь сделать это, то я стану отрезать сначала от ваших дочерей, а потом и от Сьюзи кусок за куском и скармливать их Дилану. Вы ведь никогда не кормите его на ночь? Естественно, Дилан не сможет съесть их за один раз, а поскольку я очень опытный в этих делах человек, то мучения вашей семьи продлятся не менее месяца. Вы согласны оказать нам одну маленькую услугу, полковник или мне для этого нужно отрезать ухо вашей дочери?
Голлем девочки громко замычал и из его глаз струями брызнули слёзы, а вслед за этим в страхе затряслись и замычали два других голема, от чего полковник Мастерсон тоже задрожал, весь покрылся потом и тихо простонал:
– Да, чёрт возьми, я сделаю всё, что будет в моих силах, только не трогайте мою семью. Не подвергайте их мучениям.
Иоланта убрала тесак от голема и сказала нежным голосом:
– Вот и прекрасно, полковник, значит мы договорились. А теперь поднимитесь вместе с моим человеком к себе в офис и сделайте так, как он скажет. И помните, полковник, за вами наблюдают другие мои люди, так что вы не сможете подать сигнал тревоги. Ещё раз повторяю вам, мой человек очень опасен и уж он-то сумеет покинуть базу.
Дальше всё пошло, как по писанному. Как только экран погас, полковник вернул мне видеотелефон и жестом предложил пройти в свой офис. Мы поднялись наверх и полковник, буквально рухнув в кресло и обхватив руками голову, спросил меня глухим голосом:
