Оно не было стеснено в квадратных метрах, да и роскошь стиля больше походила на ампир.
Правда, приглядевшись и привыкнув к дрожанию голубого огня, Мирослава поняла, что и внутренняя отделка помещения и помпезная мебель сделаны далеко не из самых дорогих материалов. Но декор всё равно впечатлял.
Она выбрала столик подальше от музыкантов и заказала ужин.
Когда Мирослава завершила его и выпила второй бокал местного пурпурного вина, к её столику неожиданно приблизился молодой человек.
Мирослава окинула его медленным взглядом, который почему-то смутил подошедшего.
Даже в зыбкой дрожи голубого света было заметно, что щёки его тронул румянец.
— Извините, я не помешал вам? — проговорил он приятным голосом.
— Думаю, что нет, — улыбнулась Мирослава.
Её улыбка явно приободрила незнакомца, — разрешите представиться, — сказал он и чётко произнёс, — Валерий Дмитриевич Казаринов.
— Почему так официально? — рассмеялась Мирослава.
— Извините, привычка. Можно просто Валера.
— Очень приятно. Мирослава, — она протянула руку, и он осторожно пожал её.
— Присаживайтесь, Валера.
— Да, нет, спасибо. Я хотел пригласить вас на танец.
— Так приглашайте, — Мирослава не смогла удержаться от улыбки.
— Приглашаю, — улыбнулся в ответ Валерий.
— Вы, как я вижу, не многословны, — Мирослава встала и пошла впереди него.
Танец был медленным, как волны полуночного моря, залитого лунным светом.
Музыка качалась и плыла, вздыхая тихо и протяжно…
Казалось, серебряный свет, уподобившись белокурому музыканту, рассеянно перебирал лиловые струны дрожащих теней…
И ночь. Приморская ночь пела под его аккомпанемент без слов. Мелодичные звуки лились в бесконечном упоении любовью ко всему сущему! И капля за каплей втекали в вечность.
— Вы здесь живёте или отдыхаете? — нарушила молчанье Мирослава.
— Живу.
— Красивый город.
— Да.
— Впрочем, как и все города, в которых есть море…
— Наверное.
— Вы не находите, что море придаёт особую ауру той части мира, в которой находится?
— Вы поэт? — ответил он вопросом на вопрос.
— Может быть…
Он улыбнулся и как-то по-особенному заглянул ей в глаза.
Мирослава почувствовала исходящее от него тепло, и это ощущение нельзя было назвать неприятным…
— Вы замужем? — неожиданно спросил он.
Она рассмеялась внезапности этого вопроса, и, придя в себя, серьёзно сказала, — нет.
— Ну, вот и хорошо, — промолвил он.
Она проигнорировала его последнюю реплику.
— Если не секрет, вы где-нибудь работаете? — поинтересовалась она.
— Служу.
— Ах, вот как! Стоило догадаться…
Он загадочно улыбнулся, — надеюсь, вас это не слишком огорчит?.. Я майор полиции.
— Опер…
Он кивнул.
— И почему это должно меня огорчить? — лениво поинтересовалась Мирослава; а про себя подумала, — только этого мне не хватало. А, впрочем, какая разница.
— Мирослава, — услышала она его голос, — а вы здесь по делам?
— Почему вы так решили? Приехала отдохнуть. Море вливает в меня силы и дарит вдохновенье, — её губы дрогнули в лукавой улыбке.
— Тогда, может быть, пойдем, погуляем? — предложил он, — честно говоря, меня уже утомило это раскачивание в полумраке.
Мирослава рассмеялась, — хорошо, я согласна. Пойдемте, погуляем.
— Официант! Я заплачу, — Валерий достал бумажник.
— Нет, — твёрдо сказала Мирослава, — платит каждый за себя.
— Как скажете, — не стал спорить он.
Они вышли из кафе и отправились сначала в парк.
Вскоре они убедились, что романтические порывы присущи не только им — в аллеях парка на каждом шагу встречалась одна пара за другой, блуждающая в ночи и наслаждающаяся не столько красотами южной ночи, сколько обществом друг друга.
— Всё равно здесь лучше, — сказал Валерий.
— Не спорю, — согласилась Мирослава.
Они подошли к овальному бассейну, наполненному пресной водой. В его центре возвышалось на стеблях из зелёного мрамора семь чаш, похожих на огромные каменные цветы.
Из этих чаш раз в семь минут вырывалась струя воды, она взмывала вверх точно стая белых сказочных лебедей и в замедленном полёте опускалась вниз.
Вода исчезала и слышалась музыка тихая и протяжная, словно семь лебедей взмахнув в ночи белыми крылами, возвратились в свой подземный замок и там издавали чарующие звуки, пленяющие слух каждого, кто услышит их.
