— Зачем вы приехали? — спросила Мирослава, с сожалением вспоминая о своём сладком сне, прерванном внезапным стуком в дверь.
— Я позвонила вчера вечером вам в агентство, — она переплела пальцы, — думала, вдруг, вы вернулись.
Элен вздохнула, — ваш секретарь ввёл меня в курс дела…
Мирослава упорно молчала.
— Я не спала всю ночь, — нервно поёжилась Элен, — думала, что сойду с ума от беспокойства. И вот, я здесь.
— Вижу.
Глаза Элен лихорадочно блестели. Было видно, что она на грани.
— Вы поставили вашего мужа в известность? — спросила Мирослава.
— Да. То есть, конечно, нет, — Элен облизала пересохшие губы, — мне пришлось сказать ему, что я еду по делам.
— Собственно, вы и не солгали, — сказала Мирослава.
— Да… Но я не хотела бы, чтобы он знал, что за дело увело меня из дома, — обронила Максимова.
Мирослава промолчала.
— Теперь вы знаете, где находится Ирина? — нетерпеливо спросила Элен.
— Да, — кивнула Волгина.
— Не понимаю, почему она вдруг уехала из города? — недоумевала Элен, — но теперь, надеюсь, дело удастся уладить?
— Я тоже надеюсь на мирный исход, — Мирослава посмотрела на неожиданно задумавшуюся клиентку.
— Вы знаете, о чём я думаю? — спросила Элен, уловив взгляд Мирославы.
Волгина улыбнулась.
— О, нет! Только не смейтесь! — воскликнула Элен.
— Я не смеюсь… Просто редко, кому удаётся угадывать чужие мысли. И мне тоже далеко до Мессинга.
— Простите. Я не могу отделаться от мысли, что Ирина просто снимет трубку и позвонит моему мужу. И он всё узнает! … от неё.
— Я почти уверена, что она не сделает этого, — сказала Мирослава.
— Но почему?! Почему?! — Элен с силой сжала одной рукой другую руку.
— В этом нет смысла. Что-то подсказывает мне, что в планы Томашевской не входит борьба за чистоту нравов.
— Вы и вправду уверены? — с надеждой спросила Элен.
— Почти… Думаю, что всё гораздо прозаичнее. Ей нужно, чтобы вы оставались замужем.
— Но зачем же тогда письмо?
— Чтобы напугать вас и получить деньги.
— Если бы это было так! — вырвалось у Элен.
— Успокойтесь, — мягко произнесла Мирослава.
— Что же мы будем делать теперь? — Элен не сводила умоляющего взгляда с лица Мирославы.
— Позавтракаем.
— Нет! Я не хочу есть! — запротестовала Максимова.
— Зато у меня проснулся аппетит.
Мирослава перехватила взгляд Элен полный немого укора.
— Элен, дорогая, — сказала она, — если вы будете морить себя голодом, то сделаете хуже только себе. Мы должны подкрепиться.
Элен упрямо покачала головой.
— Я знаю, что вам нелегко, — проговорила Мирослава, — но вы деловая женщина и вам просто необходимо научиться ставить ограничитель на своё беспокойство.
— Вам легко говорить! — вырвалось невольно у Элен.
— Нет, нелегко, — сказала Мирослава, — вы думаете, в жизни детектива нет причин для беспокойства? Меньше опасностей и превратностей?
— Да, конечно, вам их хватает, — вздохнула Элен. — Простите.
— Вот, видите, мы уже нашли общий язык, — улыбнулась Мирослава, — теперь нам остаётся только позавтракать.
В дверь постучали, как раз вовремя. Официант привёз заказанный завтрак.
— Спасибо.
Юноша улыбнулся, — я тут подумал, что вы снова передумаете, и завтрак тоже достанется мне, — он весело рассмеялся.
— Нет уж, на этот раз не дождётесь, — шутливо бросила Мирослава.
Он кивнул и неслышно исчез.
— Приступаем, — сказала Мирослава и указала Элен на стул.
Та нехотя села и принялась за еду.
По мере поглощения завтрака бледные щёки Элен порозовели, глаза перестали лихорадочно блестеть. Было заметно, что её самочувствие улучшилось.
— Мирослава, — тихо позвала Элен.
— Да? — откликнулась та.
— А как вы устанавливаете ограничитель на своё беспокойство?
— Очень просто. Я рассматриваю ситуацию. Думаю, что можно сделать и делаю. С тем, что не зависит от меня, я смиряюсь. Беспокойство не может улучшить ситуацию. Скорее, наоборот. Зачем же тратить впустую энергию? Лучше переключиться и подумать над разными вариантами выхода из тупика.
— Помогает?
— Как правило, да.
— Понимаю. Но мой случай! — выдохнула Элен.
— Ваш случай не проще и не сложнее других, — сказала Мирослава. — Что может случиться, если ваш муж всё узнает?
— Развод.
— А может быть, он поймёт вас и поверит?
