- Не вижу ничего криминального, ничего аномального. Ну, угнали машину. Почему твою? Да мало ли почему! Быстрей других открылась, вот и все! Может, она не для продажи им нужна была, а как средство передвижения. Убегали. Чем неприметней, тем лучше... Ну, напали, избили. Может, за другого приняли. Или просто, как сейчас социологи и психологи выражаются, - немотивированное хулиганство. Вполне в духе нашего времени. Ни с того ни с сего нападают и бьют. Просто так. А с девушкой - тем более все понятно. Что, тебя уж и полюбить, что ли, нельзя?
- Нельзя, - сказал Мечькин твердо. - Ей двадцать два, мне - сорок два.
- Бывает.
- У нее высшее образование, курсы, перспективы, а у меня техникум - и зарплата пустяковая. То есть одному нормально, но...
- Бывает.
- Она книг уйму прочитала, а я только газеты - и на второй странице засыпаю.
- Бывает.
- Она красавица по всем показателям, а у меня рожа вся обветренная и трех зубов нету, никак вставить не могу! - он раскрыл рот и оскалился показывая.
- Все бывает, Стас! - воскликнул Прохоров. Фамильярность его произошла от зависти - и, пожалуй, от того, что он немного стеснялся обсуждать эту щекотливую чужую ситуацию.
- Короче! - говорит Володя. - Я понял. Он уговаривает Прохорова съездить к нему домой и посмотреть на эту красавицу - и понять, что происходит. Так? Как ее зовут, кстати?
- Ириночка. Так Мечькин ее называет. Но везет он Прохорова не просто посмотреть и понять... Не гони вообще!... Ну, приезжают. Суббота, она дома. И Прохоров видит не просто симпатичную, а очень красивую девушку с умными глазами. И рядом с Мечькиным она смотрится действительно нелепо.
- Жарко! - сказал Мечькин. - Вы тут знакомьтесь пока, а я за пивом схожу.
Ириночка и Прохоров остались. Помолчали. Вдруг Ириночка усмехнулась и сказала:
- Вы третий.
- То есть?
- Кажется, он меня сосватать хочет. Привел сначала одного молодца со своей работы. Красавец и дурак. Притом самоуверенный дурак. Я Мечькина попросила больше его не приводить. Тогда он - другого, тут по-соседству живет. Умненький, лысенький, обаятельный. И опыт есть в дамском вопросе, чувствуется. Разговорчик завел, стал над Мечькиным хихикать - так, знаете, подленько, с кислиночкой, не явно. Говорит как бы со мной, а все слова с другим адресом. Понимаете, да? Но Мечькин чуткий. Полчаса терпел - и выгнал лысенького. Он так здорово это сделал, так просто! Иван Иваныч, говорит, вам с нами скучно, до свидания. Лысенький на него только глянул - и руки в ноги... А теперь - вы. Какие у вас достоинства? Красоты особой нет, хотя лицо ничего, приятное. Шибко умный?
- Так себе, - поскромничал Прохоров.
- По логике, третьим должен быть гениальный красавец.
- Нет, это не я.
- Да уж вижу. Наверное, он решил, что мне люди в возрасте нравятся. Как он сам. Хотя - какой это возраст, правда?
Прохоров обескуражен. Красавица Ириночка очень понравилась ему - и он рад бы флирт начать, но как начнешь при таких обстоятельствах? И он предпринял обходной маневр, - чтобы хоть ум свой обнаружить.
- Психологически все объяснимо, - говорит он, благородно показывая желание выполнить свою миссию. - Мечькин никак поверить не может, что вы его любите. Он боится грядущего разочарования. Он хочет своими руками сделать себя несчастным - пока не зашло слишком далеко, пока ощущение несчастья не стало еще смертельным. Ведь такие люди именно смертельно влюбляются.
- А кто вам сказал, что я его люблю? И ему я не говорила, что я его люблю. Мне просто хорошо с ним. Он просто мне нравится.
- Это жестоко! - воскликнул Прохоров.- Видите ли - нравится! Но он-то любит! Вам лучше самой уйти.
- Я не хочу. Он любит - это его несчастье, как вы говорите. Или счастье. Может, и я люблю, только не разобралась.
- Вы понимаете, до чего можете его довести? До гибели, я серьезно вам говорю, я людей знаю.
- Ну, до гибели так до гибели. Значит - его судьба.
Смотрел Прохоров на Ириночку - и недоумевал. То ли "роковая женщина", то ли инфантильна до святости - при всем своем уме.
- Долго ходит, - сказал Прохоров.
- Время нам дает.
