Возвращаясь, Туз из машины позвонил по сотовому.
– Привет. Не скучаешь по работе? – со смешком спросил он, оставляя собеседнику право домыслить то, о чем он не решался сказать по телефону.
– Работе всегда рад, – услышал он бодрый голос. – Особенно, если она стоящая и хорошо оплачиваемая.
– Ну, за это ты не беспокойся. За деньгами дело не станет, – поспешил пообещать Леха и в ответ услышал:
– И ты за качество не переживай.
– Тогда сегодня в половине двенадцатого, в сквере? – спросил Туз и услышал в ответ короткую, но многообещающую фразу:
– Договорились.
Сквер напротив метро «ВДНХ» почти не освещался. Лишь со стороны метро, возле тротуара, на столбах горело несколько фонарей, но в гуще сквера царила темнота, пугающая припозднившихся прохожих.
На скамейке сидел человек. Дул неприятный прохладный ветер, и человек, одетый в легкую куртку, поднял воротник. На голове у него была бейсболка, козырек которой прикрывал верхнюю половину лица. Да и при всем желании разглядеть его лицо в темноте было невозможно.
Он увидел, как возле тротуара остановился черный «БМВ» и из него вылез полноватый мужчина и уверенной походкой направился в гущу сквера, безошибочно определив в темноте скамейку, где они договорились встретиться.
Человек, сидящий на скамейке, посмотрел по сторонам. Сюда он пришел задолго до одиннадцати тридцати, когда еще только стало темнеть, и все это время осматривался… Но ничего подозрительного не замечал. Человек все время держал руки в карманах куртки, поглаживая рукоять пистолета. В другом кармане у него лежала граната. Мужчину, вылезшего из роскошного «БМВ», он сразу узнал, поэтому даже позволил себе улыбнуться, когда тот подошел.
– Привет, – сказал Туз, присаживаясь рядом.
– Привет, – ответил киллер, не забыв бросить взгляд по сторонам.
– Не доверяешь? Думаешь, я хвоста привел? – сухо спросил Туз. Теперь в его голосе уже не сквозили дружелюбные нотки. Разговор начинался деловой.
– Доверяю. Но осторожность при моей работе не лишняя. Она стала моей привычкой, – ответил киллер, еще ниже опустив козырек бейсболки, точно прикрываясь им от тусклого света вдалеке горящих фонарей. И тень от козырька прикрывала почти все его лицо.
Туз достал из кармана сигарету и зажигалку, но киллер не позволил ему закурить.
– Лучше не надо. Сейчас темно, и огонек твоей сигареты будет далеко виден, – сказал он, мрачно глянув, как мимо по проспекту Мира с включенной мигалкой пронеслась милицейская машина.
– Епона мать! Даже закурить нельзя. Да что ты за человек? – возмутился Туз. Осторожность киллера раздражала его. Все-таки не с простым человеком сидит он, а с вором. Чего бояться? Кто сунется к ним?
– А что вор? По большому счету его жизнь мало что стоит. И убить вора нет ничего проще, – киллер пожал плечами, словно удивляясь, почему Туз не понимает элементарного. – Как каждого человека.
Только зря он осуждает Туза в недомыслии. Леха и сам не раз думал о том же. Особенно, когда не стало Мономаха. Убрать Академика и еще парочку авторитетных воров, и, глядишь, можно занять место Мономаха. С остальными уж Леха сумеет договориться. А если убеждениями не сумеет, тогда придется обратиться к услугам киллера. Так, пожалуй, даже вернее будет. Он покосился на сидящего рядом.
– Скажи, а ты бы мог?.. – осторожно начал Леха и не договорил, запнулся. Коряво, наверное, такое слышать от вора.
– Чего? Завалить вора?
Туз судорожно сглотнул и сказал:
– Да. Вора. – Он заметил под тенью козырька кривую улыбку.
– Запросто. Какая мне разница, вор это или обыкновенный хапуга. Главное, на одного негодяя меньше станет. Конечно, не задаром.
Туз смял так и не закуренную сигарету и выбросил ее под скамейку. Сидеть с таким человеком и то страшно. И кто даст гарантию, что завтра он сам не попадет под прицел к киллеру. Тот ведь люто ненавидит воров. Воров и ментов, объединяя их в один ранг, недостойных. А на Туза работает за большие деньги. И Леха даже боится подумать, что можно обмануть этого человека. В кармане пиджака он нащупал сверток. Двадцать пять тысяч долларов, выделенных из воровского общака. Достал сверток.
