Киевский лабиринт - страница 27

— Помилуйте! Я только что явился свидетелем, как вы разоблачили целую шайку мошенников из «Босфора».

— Это случилось само собой, — пожал плечами Ардашев.

— Вы не волнуйтесь, мы вас щедро отблагодарим. Я же понимаю, это дело коммерциозное, — и он опять полез в карман.

— Нет-нет, — остановил его Клим Пантелеевич, — не надо никаких денег…

— Но почему?

— Лучше оставьте мне эти фальшивые купюры… до утра. А утром вы можете их забрать.

— Но зачем вам подделки? — удивился банкир.

— Так… посмотрю.

— А! Понял! Вы все-таки беретесь за дело, но ничего не хотите мне обещать, да?

— Не совсем… Мне интересно понять, откуда эти фальшивки пришли. Вполне возможно, что они имеют отношение к убийству вашего знакомого… Но это всего лишь гипотеза.

— Знаете, я тоже об этом подумал, когда узнал о смерти Лейба Мееровича.

— Да? А почему?

— Когда мы с ним расстались, я отчего-то был уверен, что Лейб не успокоится, а примется искать того молодого человека, который и расплатился с ним фальшивками. А это, как вы понимаете, далеко небезопасно. Покойный никак не мог смириться с убытком.

— Может быть, вы и правы, — задумчиво проговорил Клим Пантелеевич. — Все-таки завтра вам следует сдать купюры в полицию. Без ваших сведений им будет трудно выйти на след фальшивомонетчиков. Это, если хотите, ваш гражданский долг.

— Но я уже исполнил свой долг, обратившись к вам — честному и порядочному человеку, который, если захочет, сможет отыскать преступников быстрее любых полицейских ищеек… Вообще-то я пришел вас просить распутать убийство нашего уважаемого старшины. Что же до фальшивомонетчиков, то они меня интересуют не более, чем вопрос: пойдет ли сегодня ночью дождь или нет… Простите меня за то, что отнял у вас драгоценное время. Купюры оставьте себе. Надеюсь, мы еще встретимся. А сейчас позвольте откланяться.

— Честь имею.

Стоило Шефтелю удалиться, как к Ардашеву подошел Могилевский вместе со своими работниками.

— Ох и приставучий этот банкир, точно репей, — раздраженно выговорил статский генерал. — Пока своего не добьется — не отпустит. Все выспрашивал у меня, вызнавал, тот ли это Ардашев, который расследовал разного рода уголовные дела или нет… Что ему от тебя было нужно?

— Хотел, чтобы я расследовал убийство одного из старшин клуба «Аврора», того самого ювелира, продавшего мне часы для Вероники.

— Ты согласился?

— Нет.

— И правильно.

— А что, господа, раз уж не удалась экскурсия в игорный дом, то, может, покажете мне мыловаренную фабрику? — предложил Клим Пантелеевич.

— Отличное предложение! Тем более что в моем сейфе пылится бутылка мартелевского коньяка, — воскликнул Могилевский.

— Хорошая идея, — согласился управляющий и махнул проезжавшему мимо таксомотору.

Привратник, дежуривший у ворот мыловаренной фабрики, немало удивился, увидев все начальство разом в столь поздний час. Он уже вскипятил чайник на примусе и собирался спокойно поблаженствовать перед сном, вкушая малиновое варенье, а тут — на тебе! — подкатил таксомотор, а в нем: хозяин, управляющий, приказчик и еще какой-то неизвестный, но очень важный господин. Сторож гремел ключами, отворяя ворота, и долго не мог попасть в замочную скважину. Наконец механизм дважды щелкнул и створка подалась назад.

Старик подошел к электрическому щиту и включил рубильник. Двор залился светом. Глядя на приказчика, он спросил:

— Котел зажигать али как?

— Ты что, старый, совсем ополоумел? — удивился Веспазиан Людвигович. — Рабочий день уже закончился.

— Вас не поймешь, — недовольно пробурчал старик и отошел в сторону.

— Итак, господа, с чего начнем? — осведомился Терентий Петрович. — С коньяка или с производства?

— Коньяком, думаю, лучше закончить, — улыбнулся Клим Пантелеевич.

— Тогда вперед.

— Лучшего экскурсовода, чем мой помощник, не найти, — проговорил управляющий. Так что вам, Веспазиан Людвигович, и карты в руки.

— С удовольствием. Что ж, господа, прошу в цех. — Приказчик открыл дверь и пропустил процессию внутрь.

Взору Ардашева открылись весы на резных ножках, за ними — бочкообразные металлические барабаны, чуть поодаль — огромные чаны.