Обращаясь теперь к апокрифам, следует указать, что некоторые из них родились на Востоке – в Сирии, Египте и даже Индии. Византия служила их хранилищем, откуда они впоследствии были заимствованы Русью и Западной Европой. Только с оговорками христианские и псевдо-христианские легенды апокрифического типа можно называть византийскими, за исключением совсем не многих. Из христианских апокрифов особенно популярным на Руси, как я уже сказал, было «Хождение Богородицы по мукам».
Образцом нехристианских апокрифов является «Сказание о Соломоне и Китоврасе». Это одна из легенд о строительстве башни Соломона. Камни для башни нужно было обтесывать без помощи железных орудий, и, чтобы выполнить эту работу, Соломон хитростью приручил волшебника по имени Китоврас (кентавр). Последний изображается как прорицатель будущего и толкователь снов. На Западе та же тема появляется в легенде о Мерлине и легенде о Соломоне и Морольфе389.
Из дидактических биографических легенд «Повесть о Варлааме и Иосафе» встретила самый горячий отклик у части русских читателей. Родившись в Индии, она представляет собой вариант жизни Будды. В восьмом веке эта легенда была переосмыслена в христианской традиции и переписана по-гречески Иоанном Дамаскином, согласно общепринятому мнению, которое, правда, надежно не обосновано.390 Ее центральная тема – тщета земной жизни, герой – принц, который оставляет свой трон, чтобы стать отшельником.
К этому же жанру дидактической литературы принадлежит и «Повесть об Акире Премудром», тоже любимая русскими.391 Судя по всему, ее родина – Вавилон седьмого века до н. э., легенду переделали на византийский вкус примерно в то же время, что и «Повесть о Варлааме и Иосафе». Герой, Акир, изображается как вельможа, которого обвинил в краже клеветник – его собственный племянник. Царь приказывает казнить Акира, от этой ужасной участи его избавляет старый друг. Впоследствии царству угрожают враги, и именно Акир спасает всех своей мудростью; он не держит зла на царя, но наказывает своего племянника. Мораль: «Не рой другому яму, сам в нее попадешь». Совершенно другая природа у вымышленной биографии Александра Великого, одной из самых популярных повестей позднего эллинистического и раннего средневекового периодов. Русский перевод «Александрии» появился, видимо, в одиннадцатом или двенадцатом веке; полной рукописи до нас не дошло, но части повести были включены в древнерусскую компиляцию всемирной истории, известную как «Греко-римские хроники» (см. раздел 10, ниже).392
Совершенно отдельно от книжной византийской традиции стоит греческая народная поэма «Digenis Akritas», эпос о византийском воине из Анатолии, защищающем христианство от ислама. Поэма была создана в десятом веке, в русском переводе она появилась в двенадцатом под названием «Девгениево деяние». Перевод выполнен в великолепном стиле, напоминающем стиль «Слова о полку Игореве»; можно предположить, что автор «Слова» был хорошо знаком с «Деянием».393
Как показывают славянские переводы, оригинальная русская литература, в значительной степени, следовала византийскому образцу. Однако, было бы ошибкой заключить из этого, что русские авторы не показали собственной творческой силы. Напротив, некоторые из них достигли самых вершин литературного искусства.
В жанре дидактической церковной литературы и гимнографии одним из самых популярных авторов был епископ Кирилл Туровский. И в гимнах, и в своих поучениях он проявил незаурядное литературное мастерство, несмотря на его пренебрежение традиционной риторикой. В житийном жанре повесть неизвестного автора о страданиях Св. Бориса и Глеба, возможно, лучшая с точки зрения литературной техники.
Но митрополит Иларион возвышается над всеми не только по содержанию своих произведений, но и по их форме. В своем «Слове о Законе и Благодати» (см. Гл. III, раздел 5) он показал себя одним из истинно великих мастеров искусства риторики. «Слово» великолепно по композиции, а каждая деталь в нем – драгоценный камень высокого достоинства. Иларион использует самые разнообразные средства художественной выразительности: символический параллелизм, метафоры, антитезы, риторические вопросы и т. п., все это с прекрасным чувством меры.В светской литературе русские проявили склонность к историческому жанру. «Повесть временных лет» (см. раздел 10, ниже) – это и исторический научный труд, и собрание исторических рассказов. Каждый из этих рассказов имеет целью подробное изложение описываемого события, и многие из них, конечно, таковы и есть. Но в то же время многие рассказы имеют и высокую художественную ценность, а в некоторых вымысел, без сомнения, превалирует над фактом. Среди исторических и псевдоисторических сообщений, включенных в «Повесть», находим, например: повествования о походе Олега в Византию; о мести Ольги древлянам за убийство мужа; так называемую, «корсунскую легенду» о крещении Владимира; историю ослепления князя Василько; рассказ о гибельной кампании князя Игоря Новгород-Северского против половцев и много других.
