В общем и целом мы набрали два больших пакета. Если исходить из наших «честно заработанных» средств, то до майской зарплаты мы вполне себе живём, и это радовало. А вот когда мы направились домой, я с пакетами, лисичка вприпрыжку рядом, у самого подъезда дорогу нам неожиданно преградили две большущие чёрные кошки. Их круглые белые глаза были странно пусты.
– Привет, мурлыки, – вежливо поздоровался я, но кошки, угрожающе урча, взяли меня в клещи. От них исходила невнятная, но вполне себе реальная угроза. Да что с вами не так?
– Замри, глупый гайдзин, – едва слышно пропела кицунэ, – не шевелись и не произноси ни звука!
Я замер ровно в тот момент, когда странные твари изготовились к прыжку, подняв хвосты и напружинив лапки. Они реально были слепы! Пока я не двигался, им было не на кого нападать.
– Стой так, мой храбрый самурай. Ничего не делай, позволь нэко самим себя уничтожить. – Она вдруг резко сделала шаг в сторону, одновременно присев на корточки.
Две чёрные кошки не сговариваясь бросились на неё слева и справа, в высоком прыжке дружно стукнувшись лбами в воздухе! Удар был такой силы, что нападающие отлетели в стороны метра на три, распластавшись на асфальте, язык набок, хвост в сторону, пятки врозь и шерсть во все стороны…
– Это нэко, – заранее отвечая на мой немой (двусмысленно звучит?) вопрос, презрительно ответила Мияко, гордо вскинув ушки, – уходим, Альёша-сан. Сегодня мы победили, но они вернутся.
– Слушай, теперь есть вопросы уже у меня.
– Я всё расскажу. Как тебе врать, ты же мой господин, а я лишь твой подарок…
Мы вернулись домой, но, прежде чем успели снять верхнюю одежду, раздался звонок от отца. Он подъехал. Разговор о так называемых кошках-нэко откладывался как минимум на после обеда, но я подожду, я терпеливый, мне и напомнить нетрудно.
К моему удивлению, вместе с отцом в прихожую шагнул и Виталий Юрьевич, благообразный, лысеющий толстячок в вечно мятом костюме и толстых очках. Старый папин друг по университету, востоковед, специалист по языкам и культуре Японии, Китая и Монголии. Понятно…
– Алексей, не представишь нас?
– Мияко, – опередив меня, поклонилась кицунэ. Невзирая на мои протесты, она вышла встречать гостей в том же кимоно, из-под которого выглядывал пышный лисий хвост.
– Владимир Олегович, папа этого высокорослого оболтуса, – улыбнулся мой отец. Лиса улыбнулась в ответ. Кажется, это уже половина победы. Тут слово взял Виталий Юрьевич:
– Комичива, Мияко-сан!
Девушка едва не захлопала в ладоши при виде гостя, который знал её язык. Минут десять они взапой чесали на японском диалекте острова Хоккайдо. Отец отвёл меня за руку в сторону:
– Настоящая японка, как я понимаю? Где познакомились?
– На работе. Она приехала с делегацией хлебниковедов, – не так чтобы и соврал я. Почти правда – уже не совсем ложь. – Пока живёт у меня. И нет, мы не спим вместе.
– Ушки красивые.
– Мутация. Помнишь, там была большая авария на атомной станции в Фукусиме?
Отец кивнул, его такая версия вполне себе устраивала. Однако востоковед Виталий Юрьевич показал себя более дотошным дядькой, он потрогал её за уши и едва ли не полез под подол проверять лисий хвост, так что мы уже в четыре руки призвали его к деликатности.
– Прошу прощения, Алексей, Владимир и вы, Мияко-сан, извините ради бога! Но такой феномен, практически настоящая японская кицунэ! В наших краях мифологизированный образ лисицы-оборотня не встречается, скорей уж речь могла бы идти о Франции или Германии. Вспомнить хоть замечательный памятник Рейнике-Лису в Кёльне, с нашей Лисой Патрикеевной не сравнить и близко. Но Китай и Япония считаются прародиной лисы-человека, волшебного существа, живущего веками! Магия, сила, свободное владение языками, легенды и сказки, дорогие товарищи, наша девочка просто обязана послужить науке! Я хотел бы…
– У меня уже есть господин, которому я служу, – вежливо поклонилась кицунэ, – давайте пить чай?
Виталий Юрьевич пыхтел, подпрыгивал, улыбался, сыпал вопросами и комплиментами, так что мой отец попросту вынужденно вспомнил, что у него на сегодня ещё куча неотложных дел, и едва ли не силой вытолкнул учёного друга в прихожую.
