Гиббсон покачал головой и сказал:
— Я говорю, ужин готов. Вставай, поешь.
Сделал несколько шагов, поднял нож, посмотрел на него, оценивающе щелкнул по лезвию ногтем большого пальца, и снова подошел к девушке. Положил нож рядом с ней.
— Не делай так больше, — сказал он. — Успокойся, я не хочу сделать тебе ничего плохого.
Девушка с недоверием в глазах все еще смотрела на него. Но вскоре голод, очевидно, взял свое, и она накинув одеяло на плечи, села к костру.
— А тебя как зовут? — сейчас она первой задала вопрос.
— Меня зовут Рой Гиббсон.
— А меня Патрисия. Пат.
Немного помолчав, она заговорила снова.
— Так ты не пират?
— Нет, — ответил Гиббсон.
— Скажи, почем ты не убил меня? Ведь я хотела тебя убить. Это совсем не похоже на такого как ты.
— Мне стало тебя жалко, — просто ответил он.
— У тебя, значит, есть сердце.
Гиббсон промолчал.
— А почему ты мне помог там, у стены?
— Я принял тебя за другого человека.
— Женщину?
— Да.
— В красной рубашке?
— Да. А ты ее откуда знаешь?
— Я слышала, о чем пираты говорили с этой женщиной.
— Как ты могла слышать?
— Когда ее привели к Флингеру, я пряталась в подземелье, сидела в колодце под ними.
— И что ты услышала?
— То, что у этой женщины есть противоядие от чумы, и что она — киборг, и должна быть в Атланте с информацией для лаборатории.
— А что отвечали пираты?
— Флингер сказал, что противоядие должно принадлежать ему,
— Зачем оно ему?
— «Я хочу быть богом», — сказал он.
— Богом?!
— Да, Богом. Кассела говорила, что он может избавить всех от несчастий, а он ответил, что обожает несчастья.
— А что еще ты слышала?
— То, что они решили отвезти ее в Атланту.
— Отвезти? На чем?
— У них есть корабль. Они хотят плыть до Чарльстона.
— Значит, их корабль уже здесь, в Нью-Йорке. Вот почему они шли к воде.
— Да. Когда они направились к океану, я пошла за ними. Я решила все сделать, чтобы помочь этой женщине-киборгу.
— А потом что случилось? — Рой наскоро хлебнув воды из фляжки, вдруг заволновался, засуетился и Стал собираться.
— Я шла следом, но они меня обнаружили. Погнались за мной, пришлось вступить в бой.
— Где ты научилась так хорошо обращаться с саблей? — Гиббсон. перекинул через плечо карабин, поправил ремни на поясе и груди.
— Отец научил. Я многое умею благодаря ему. А когда ты пришел мне на помощь там, на площадке у стены, я почему-то подумала, что ты тоже пират, такой же, как и они. Просто не поделил с ними что-то и решил их убить.
— А потом ты решила убить меня?
— Да. Извини. Но я столько натерпелась в последнее время, что никому уже не могу верить.
— И правильно делаешь. Ну что ж, Патрисия, давай прощаться. Я объясню тебе сейчас, как ты можешь найти хорошего человека, моего друга. Ему можно верить.
— А ты куда пойдешь?
— К причалу.
— Так ты собираешься спасти эту женщину от пиратов? Я бы хотела тебе помочь. Моя семья погибла от чумы. У меня никого не осталось. Я пойду с тобой.
— Мне не нужно помогать. Тем более, ты ранена.
— Я уже хорошо себя чувствую.
— Отлично. Вот и отправляйся к Троумэну. У него в заведении переночуешь, а потом пойдешь, куда тебе надо.
— Тебе не нужна моя помощь?
— Нет.
— Но я сказала тебе, что сделаю все, чтобы спасти киборга!
Патрисия встала и, подняв с земли свою саблю, закрепила ее на поясе.
— Я иду с тобой, — решительно заявила она.
— Как хочешь, — пожал плечами Гиббсон, — но ты сама видела, сколько их, этих головорезов.
— Ну и что. Я их не боюсь. Меня научил отец, как с ними надо обращаться.
— Это я видел.
Гиббсон затушил костер, свернул одеяло и, обернув его брезентом, спрятал под грудой наваленных в беспорядке камней.
— Пригодится когда-нибудь. — Рой посмотрел на девушку.
— Ты готова, Пат?
— Да.
— Тогда пошли быстрее.
Вскоре они были на тропинке, ведущей к причалу, прошли место, где Гиббсон в засаде поджидал пиратов, и стали спускаться вниз по тропинке, к бухте, где, был уверен Рой, только и мог находиться корабль.
После недавнего землетрясения, вода затопила еще один квартал разрушенного города. И только очень опытный лоцман, из местных, мог провести в эту бухту корабль.
«Неужели они взяли в плен парусник Смайла», — подумал Гиббсон. Девушка не отставала от него ни на шаг. «Если это так, — продолжал размышлять он, — то понятно тогда, почему Смайла никто не видел уже больше года».
