Я вовсе не хочу сказать, что все выпускники двадцатилетней давности узкие специалисты. Кроме узкой подготовки, необходимо еще стечение обстоятельств: при распределении попасть на работу точно по своей специальности, сразу начать продуктивно работать, получить быстрое признание и все «блага», на всю жизнь связав себя с этой работой. Так атрофируется чувство нового, теряется интерес к тому, что делается у других, нарастает отвращение к учебе, и тогда вот начинает преследовать страх переквалификации. Если переквалифицироваться все-таки нужно, он воспринимает это как личную трагедию и жалуется на свою горемычную долю.
Поэтому сотрудники службы кадров, ответственные за обучение, еще до того, когда созреет необходимость в переквалификации, начинают потихоньку расширять кругозор узких специалистов, устраивают для них лекции на самые разнообразные темы, даже в рабочее время. Те сидят на лекции с видом оскорбленной добродетели, ворчат «зачем нам это нужно?», стараются улизнуть раньше времени, потому что их ждут на работе дела, а дома дети. Но привыкают, задают лектору сначала скептические, потом саркастические и, наконец, любознательные вопросы. Это называется облагораживать специалиста, принудительно расширять его кругозор, потому что сам по себе он не расширяется.
Когда люди отрываются от работы и быта ради конференции или курсов, организаторы теперь заботятся не только об официальной программе, но и программе неофициальной — культурной. Можно устроить экскурсии по достопримечательным местам, вечор отдыха с дискуссией на животрепещущую тему, «круглый стол». И тогда границы официальной программы стираются. Сохранение квалификации переходит в расширение кругозора.
Несколько лет назад я был в числе организаторов летней научной школы. Две недели сто участников жили вместе в одном доме отдыха, читая лекции, делая доклады и выступая экспромтом друг для друга. Все имели прямое, но разное отношение к рассматриваемой в программе проблеме, которая является актуальной, но межотраслевой, то есть ничейной, которой официально никто не обязан заниматься, но заниматься приходится. Сначала устроили утренние и вечерние заседания с большим перерывом между ними на обед, послеобеденный отдых, купание и загорание. После ужина демонстрировался кинофильм.
Но с каждым днем заседания затягивались: слушатели требовали слова, не предусмотренного программой. Потом один председатель заседания попросил разрешения провести панельную дискуссию (панельная — без предварительной подготовки); за пим другой председатель обосновал необходимость «круглого стола» перед киносеансом, далее возникло желание провести диспут после сеанса, на пляже — деловую игру, после пляжа — тестирование.
Программа все более трещала по швам. Хотя скептики, оставшиеся в городе, должно быть, продолжали ворчать: «Знаем мы учебу на курорте!» Что касается участников, то на пляже они загорали все меньше и меньше: зато добавлялось такого, чем можно было похвастаться по возвращении, часто вспоминать потом и переживать прошедшее.
В нашей стране существуют полторы тысячи учебных заведений и подразделений так называемого «повышения квалификации». В течение года там успевают побывать 3–4 миллиона человек. О повышении квалификации больше говорится для красоты — это звучит оптимистично и хорошо выглядит на вывеске. Но, прежде чем повышать, надо успеть сохранить квалификацию, вовремя переквалифицироваться, а перед этим расширить кругозор.
Собственно повышение квалификации в XXI веке будет означать следующее. Если ваши дети и внуки получат квалификацию определенного уровня, а требования к ней по причине научно-технического прогресса повысятся, им придется устранить возникшее несоответствие и повысить свою квалификацию. Возможен и другой вариант: ваши дети и внуки, начав высшее образование, вправе его не завершить, получить начальное или неполное высшее и работать в соответствии с полученной квалификацией, чтобы потом, когда возникнет желание, продолжить образование в заочном или вечернем заведении повышения квалификации.
