Пришёл невыспавшийся, но невероятно мотивированный Ром. Её он приобрёл после встречи с Владом Ражом. Десантник мотивировать умел, очевидно, и перебинтованные руки с мозолями у Рома по его милости.
Так как знания у Рома были, в основном, по механике и ремонту боевых ботов, а с электрикой и электронной начинкой он не связывался, Дим озадачил его установкой кресла для второго пилота, а также попросил приступить к изоляции свинцом кабины пилотов. Рос Пер дал четко понять, что при испытаниях новой системы оба инженера-механика обязаны присутствовать внутри своего детища.
Осталось двадцать шесть часов до «часа Х». Размяв пальцы, Дим перехватил из принесенного Ромом пайка с напитком энергетический батончик, запил его растворимым витамином с ароматом вишни и углубился в написание адаптированного кода.
Потерев красные от недосыпа и усталости глаза, Дим поставил скобку, закрывающую последний скрипт. Он сделал всё, что мог, а до испытания осталось меньше полутора часов. Даже если он где-то ошибся, времени исправлять уже не будет. За предыдущие сутки ему удалось поспать всего дважды по два часа. Ром Лерм управился гораздо быстрее него и, видя измученное состояние своего напарника, настоял на пусть кратковременном, но сне, а когда тот не желал отрываться от написания кода даже на пять минут, кормил его с ложки.
— Запусти его, — вымученно улыбнулся Дим. — Хоть посмотрим перед тем, как выкатывать перед Легатом.
— Я? — недоуменно ткнул себя пальцем в грудь Ром Лерм.
— Да, тебе же всё равно пилотировать этот бот. Ты забыл слова Рос Пера — нам придется пилотировать Шерхана. Я никогда не сидел в нейрокресле и уж тем более не пилотировал ни десантный модуль, ни экзоскелет мех-пехоты. А ты, неплохой мех-пехотинец.
— Откуда ты знаешь? — осторожно поинтересовался Ром.
Дим замялся, поняв, что узнал какую-то вещь, которую Ром считал тайной. Придумывать приходилось буквально на ходу.
— Ты посмотри на себя, вес далеко за сотню килограмм, и всё это — мышцы. Так что по комплекции ты идеально подходишь даже под мех-десантника, не говоря уже про пехоту. Во-вторых, когда в медблок я как-то раз пришёл с тобой, на тебе был комбинезон мех-пехотинцев, значит, как минимум, с основами управления ты уже знаком, вот я и сделал выводы.
— Правильные выводы, — Кажется «съел» отговорку Ром. А потом улыбнувшись спросил с азартом детского огонька в глазах. — Как считаешь, у нас получилось?
— Я же говорю, давай проверим? — ответил на улыбку Дим.
Ром вскарабкался по боту, будто и не было бессонной ночи полной нервов и работы. Люк кабины с шипением закрылся, загорелись стартовые огни на корпусе Шерхана, загудели реакторы и……Ничего.
Реакторы гудели, выдавая мощность, но бот стоял, так и оставаясь безжизненным колоссом. Система работала, но, непонятно по какой причине, бот не желал повиноваться командам пилота и двигаться. Когда напарник выбрался из кабины и спустился вниз, Дим едва ли того узнал. Ром Лерм, казалось, за эти десять минут постарел на десяток лет, а волосы еще молодого парня, точно оптоволокно, посеребрила седина.
— И что теперь? — осипшим от волнения голосом спросил у Дима товарищ.
— Давай пожрем! Пожрем, как в последний раз! — расслабившись, облокотился на кресло Дим. Говорят, до Последней войны, приговоренным давали такую возможность, — ни нервов, ни уж тем более сил на переживания у Дима уже не было.
Он сделал всё, что мог, отдал всего себя без остатка этому боту. И переживать уже был просто не в состоянии.
— Всё готово? — Рос Пер разбудил задремавшего Дима. Ром в это время находился в кабине и отчаянно пытался привести в движение боевой бот.
— Ага, — коротко ответил Дим, так и не открывая глаз. — Только он не движется. Заводится, полностью функционирует, связь между системами налажена, но бот не желает повторять движения пилота.
— И ты так расслаблен? — ухмыльнулся начальник цитадели.
— Легат, за последние пять дней я спал чуть больше двадцати часов. Да, я пытался, и признаюсь, что у меня не вышло. Я бы мог попросить ещё времени, но это было бы глупо: если я и допустил где-то ошибку, то не по причине халатности, а по незнанию тонкостей какой-то конкретной системы. При всем желании исправить её я не смогу, так что дайте хоть в последние минуты в своей жизни подремать.
