Виктор Корчной
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Много труда мне стоило озаглавить эти несколько страничек, которые должны войти дополнением в важную книгу. А вот: «Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй!» Вообще, это эпиграф к книге «Путешествие из Петербурга в Москву» Радищева, долженствующий продемонстрировать ужас самодержавия, правящего в России. Радищев взял эту фразу из «Телемахиды» В. Тредиаковского. Но к описанию организации, претендующей править ныне в России, эта фраза годится.
Студент исторического факультета Ленинградского университета имени А. А. Жданова, я нимало не интересовался политикой, несмотря на то что занимался в группе «международных отношений». Специфика группы потребовала дополнительного изучения иностранных языков — латынь и французский (помимо принятого к изучению всем факультетом английского) нужно было «сдавать» на третьем курсе. По-видимому, из нас собирались сделать крупных ученых. Тем не менее политика, как внутренняя, так и внешняя, меня ничуть не интересовала.
Окружающая жизнь сообщала кое-что. Под 9 мая, когда бывали амнистии, в поездах встречались угрюмые люди интеллигентного вида… Доводилось разговаривать… Я знал десятки, сотни анекдотов, антисоветских в том числе, но выводов никаких не делал. В газетах публиковались пламенные речи А. Я. Вышинского и Я. А. Малика на заседаниях Организации Объединенных Наций, но не помню, чтоб я прочитал хотя бы строчку.
Я входил в шахматный мир, стараясь не отягощать свой мозг посторонними дрязгами. Но в шахматном мире бывали умные головы. И они делились со мной своими мыслями, чувствами, эмоциями. Один гроссмейстер рассказал мне: в Советском Союзе ведут политику три силы: партия, армия, КГБ. Как правило, они работают совместно, но в некоторых случаях две силы объединяются против третьей. Так, когда нужно было убрать Берию (1953), армия объединилась с партией; когда пришла пора снять Хрущева (1964) — объединились партия и КГБ.
В тюрьмах и лагерях находились миллионы людей, но прочесть об этом было невозможно — цензура работала прекрасно. Однажды в конце 1960-х годов меня посетил один геолог. Подарил мне несколько шахматных фигурок, кое-как сделанных из дерева. Рассказал такую историю: на Колыме поставили лагерь. Привезли туда несколько сот заключенных, стражу, еды на месяц. А потом начальство про этот лагерь забыло. Когда через полгода на это место пришли геологи, они смогли подобрать только сотни скелетов и… шахматные фигурки.
С началом моих поездок за рубеж я сразу обратил внимание на заместителя руководителя делегации, офицера КГБ, «переводчика». Персона совершенно отличная от всех остальных, с функциями тоже резко отличными. «Неглупо, — подумал я, — маленький человек, «переводчик», вносит свой вклад в большую политику!»
Когда в 1976 году я покинул СССР, я, конечно, обратил особое внимание на работу КГБ за границей. Я, повторяю, не был хорошо знаком с буднями КГБ внутри СССР, но дал активности этой организации за границей самую высокую оценку. Высокую оценку боевым делам КГБ в Европе и Америке получило КГБ в правительственных кругах десятков стран. Напомню: речь идет о преследовании или убийствах на территориях независимых стран бывших советских граждан, покинувших Советский Союз. Поэтому на другой день после моего запроса о политическом убежище голландское правительство приняло решение защищать меня специальным отрядом полиции, поэтому на протяжении всего последующего года, когда я выступал по Европе, меня защищала полиция в Германии, Швейцарии, Австрии, Италии, Франции, Англии.
