Советская система не была бы столь бессмысленной, какой она была на самом деле, если бы не обеспечила такой «прибыльный» для себя вид спорта и отдыха, как шахматы, не только Шахматной федерацией, не только отделом в Спорткомитете СССР, но и плотной опекой со стороны «вооруженного отряда коммунистической партии» — КГБ.
Ввиду секретного характера работы КГБ его работа в отношении ведущих советских шахматистов описана мало, и, главное, однобоко, в основном шахматистами, имевшими неудовольствие в своей профессиональной жизни сталкиваться с «заботой» КГБ. Теперь у нас появилась уникальная возможность познакомиться с работой КГБ «на шахматном фронте» изнутри этой организации, поскольку один из бойцов шахматного фронта КГБ — подполковник КГБ Владимир Попов, — переселившись на Запад, написал вместе с историком Юрием Фельштинским очерк о деятельности КГБ среди спортсменов, и прежде всего шахматистов.
Прежде чем говорить о книге «КГБ играет в шахматы», обсудим отношения ведущих советских шахматистов с властью.
Создатель советской шахматной школы, первый советский чемпион мира Михаил Ботвинник был идейным, хоть и своеобразным коммунистом. Он с юности поставил перед собой задачу принести своей стране звание чемпиона мира. А, как хорошо известно из коммунистической теории и практики, для достижения цели все средства хороши. Так, на один из самых известных турниров, где встречались восемь лучших шахматистов— отборочный АВРО турнир 1938 года в Голландии, определявший соперника для матча с чемпионом мира, — был приглашен представлять Советский Союз чемпион СССР Григорий Левенфиш, а поехал на этот турнир вместо Левенфиша коммунист Михаил Ботвинник (к Левенфишу советское правительство относилось с недоверием и пускать за границу боялось).
Помогала или мешала власть выигрывать Ботвиннику? Видимо, и то и другое. В середине матч-турнира на первенство мира 1948 года, принесшего Ботвиннику звание чемпиона мира, гроссмейстера вызвали на заседание Секретариата ЦК Коммунистической партии, где один из ближайших соратников Иосифа Сталина Андрей Жданов сказал Ботвиннику: «Мы опасаемся, что чемпионом мира станет <американский шахматист> Решевский. Как бы вы посмотрели, если бы советские участники проиграли вам нарочно?» — «Я потерял дар речи, — вспоминает Ботвинник. — Для чего Жданову было меня унижать? <…> Снова обретаю дар речи и отказываюсь наотрез».
Конечно, такая встряска не могла пройти бесследно, и свою следующую партию в турнире — как раз Решевскому — Ботвинник проиграл.
Отнявший в 1957 году у Ботвинника на год звание чемпиона мира Василий Смыслов «советским человеком», как представляла себе это коммунистическая партия, не был. В 1977 году, когда меня за неподписание письма против Корчного на год исключили из всех турниров, я на юбилейном — в честь 50-летия октябрьского переворота — соревновании в Ленинграде исполнял функции тренера Смыслова. Ревностный христианин, он во время бесед со мною на прогулках в Александро-Невской лавре называл советскую власть не иначе как бесовской. Однако во времена, когда судьба поездок на важнейшие турниры решалась не приглашением организаторов или чемпионскими званиями, а суждениями спортивных бюрократов, Смыслов искусно пользовался помощью этой «бесовской власти». Он писал письма своим болельщикам в высших эшелонах власти, исключал из турниров своих конкурентов и занимал освобождавшиеся места.
Следующий по возрасту, но не по порядку, девятый чемпион мира — Тигран Петросян — членом партии, насколько я знаю, не был, но охотно сотрудничал с КГБ. О том, что Петросян был информатором КГБ, упоминается в настоящей книге.
Незабвенный Михаил Таль, восьмой чемпион мира, с КГБ не сотрудничал, был человеком аполитичным и натерпелся от власти, партии и КГБ немало. Все, к чему он стремился в своей жизни, было участие в турнирах, а властям почему-то нужно было, чтобы гениальный рижанин в турнирах не участвовал. Таль шел на компромиссы, чтобы удовлетворить свою «всепоглощающую страсть к самовыражению», как определил отношение Таля к шахматной игре в своем очерке о нем Геннадий Сосонко. Таль подписал грязные филиппики против Корчного, когда тот стал невозвращенцем. Еще раньше Таль стал тренером «любимца партии», сотрудника КГБ Карпова, и немало помог тому в матчах на первенство мира с Корчным. Это дало возможность Талю сыграть в нескольких значительных турнирах и выиграть немало замечательных партий.
