Иногда это было не преступлением, а человек просто не видел других выходов из ситуации. О. Хлобустов приводит пример, когда человек из Кемерово прислал в американское посольство бандероль со своими работами [1]. Как выяснилось, ему не давали защищаться, и он готов был поехать туда, где его работами заинтересуются. В результате его вызвали в Академию медицинских наук, дали защититься, и он стал работать во Всесоюзным перинатальном центре.
Но вряд ли это было основным типажом и основным инструментарием работы. А. Мальгин приводит другие примеры, которые как бы раскрывают другой полюс работы [2]:
• от агента «Саша» получена информация о пребывании по линии Союза писателей СССР в США совместно с объектом заинтересованности УКГБ по Иркутской области писателя В. Распутина;
• от агента «Кларина» получена рецензия на расшифрованную запись неофициального концерта политически незрелого содержания М. Задорнова. Материалы используются в подготовке профилактики М. Задорнова;
• на основании имеющихся компрометирующих материалов член СП СССР О. Волков через имеющиеся оперативные возможности в Инокомиссии СП СССР отведен от поездки в Канаду;
• в ходе предварительной проверки абитуриентов, поступающих в Литинститут, на отдельных из них были получены компрометирующие материалы. На основании указанных данных абитуриенты В. Романчук, C. Касьянов, О. Алешин, В. Чернобровкин, Г. Осипова были отведены от приема в процессе вступительных экзаменов;
• от агента «Наумов» (УКГБ СССР по Кемеровской обл.) получена информация с характеризующими данными в отношении главного дирижера Большого театра Ю. Симонова, являющегося объектом нашей оперативной заинтересованности;
• продолжена работа по продвижению за рубеж пропагандистски выгодных материалов: очерков А. Боровика об Афганистане в журналах «Лайф» и «Штерн», книги «Новая действительность вечной России», в издательстве «Эдисьон дю Сэ» и т. д.;
• от доверенного лица «ГАИ» получена информация о контактах главного балетмейстера ГАБТ СССР Ю. Григоровича с отщепенцами Барышниковым и Макаровой с целью пригласить их для участия в Международном форуме деятелей культуры. Доложено руководству КГБ;
• рассмотрен и одобрен для включения в сб., выходящий в издательстве «Детская литература», очерк А. Сахнина «Побег за границу»;
• от агента «Светлова» получено сообщение о попытках режиссера и актера Театра Сатиры А. Миронова спроецировать события в спектакле «Тени» по пьесе Салтыкова-Щедрина на события сегодняшней действительности. Информация доложена руководству;
• информация ПГУ [первого главного управления — ныне СВР] КГБ СССР о пребывании члена СП СССР поэта Е. Евтушенко в США, проводившего изучение по нашей ориентировке, направлена в инстанции;
• подготовлена информационно-аналитическая справка по оперативным материалам на чемпиона мира по шахматам Каспарова Г. К. для доклада руководству Управления;
• руководству КГБ СССР доложена информация о создании группой московских литераторов комитета «Апрель», его планах, задачах и ситуации в писательской среде в связи с его созданием.
По некоторым сведениям, Бобков имел непосредственное отношение к высылке из СССР Иосифа Бродского, Александра Солженицына, Мстислава Ростроповича, Галины Вишневской [3]. Кстати, и свое ведомство он сам именовал политической контрразведкой.
С другой, по подобного рода вопросам Бобков всегда отнекивался. Например, он так отвечал на вопрос по поводу того, что Высоцкий, Ростропович, Галич, Любимов были в опале, хотя терактов не готовили: «Не знаю, в какой именно опале были эти люди, но только не у Комитета госбезопасности СССР. Высоцкого, например, в нашем управлении очень любили, а в Московском он выступал с концертами по нескольку раз в год. Пел что хотел. Я также совершенно официально опровергаю, что Ростропович, Галич и Любимов были высланы из страны КГБ. Они уехали сами! У каждого из них были свои конфликты с Отделом культуры, с Союзом писателей либо с Минкультом, но не с КГБ. Более того, Ростроповича долго уговаривали не уезжать. Особенно по этому поводу старалась Фурцева»
