Кёльн и замки Рейна - страница 58
Панорама Кёльна
Красивый и значительный сам по себе, Кёльн может гордиться достойным окружением, например Рейнскими сланцевыми горами, очаровательными холмами Зауэрланд, возвышенной местностью Эйфель и национальным парком Вилле, разбитым в западных окрестностях. Кроме того, далеко не бесполезным оказалось более чем полувековое соседство с Бонном, послевоенной столицей Германии, расположенным всего в 25 км выше по течению Рейна. Самой высокой точкой на территории Кёльна считается гора Кёнигсфорст (118 м), а самой низкой – берег Воррингенской бухты (37 м), которая, в отличие от великолепной бухты Кёльнской, только тем и знаменита.
Будучи самым крупным в земле Северный Рейн – Вестфалия, Кёльн является третьим по площади и четвертым по численности населения во всей Германии; кроме него, ни один город Рейна не имеет миллионного населения. Впрочем, если считать окрестности, то жителей вдвое больше, ведь половина горожан обитает в городах-спутниках Дормаген, Леверкузен, Бергиш, Гладбах, Тройсдорф, Хюрт, Брюль и Пульхайм. Все они расположены непосредственно у городской черты, так что границы порой проходят через улицы.
Живую, легкую атмосферу Кёльна во многом определяет космополитизм жителей, чуждых национального высокомерия и сумевших избежать звездной болезни несмотря на благородное происхождение. Археологические находки в районе Линденталь подтверждают, что около 5 тысяч лет назад здесь существовала стоянка кельтов, но истинными основателями Кёльна все же считаются не дикари, а цивилизованные римляне. К приходу легионеров в этом краю обитали племена эбуронов, разбежавшиеся под напором войск Юлия Цезаря. Затем их сменили убии, не менее воинственные, зато дружественные римлянам германцы, рядом с которыми в 38 году до н. э. решил разместить свои полки Марк Виспаний Агриппа.
Устроенное на берегу Рейна, окруженное дремучими лесами поселение получило название Oppidum Ubiorum, что в примерном переводе с латыни означает «город где-то там». В начале новой эры и лагерь, и легионы перешли под начальство сына основателя – Германика, чья дочь Агриппина, впоследствии жена императора Клавдия, похлопотала о том, чтобы заурядный бивуак превратился в колонию. Новый статус, официально присвоенный в 50 году н. э., приравнял военную стоянку к имперским городам и позволил жить по римскому праву. В документах поселение обозначалось длинным выражением Колония Клавдия алтаря Агриппины (лат. Colonia Claudia ara Agrippinensium). В быту название сократилось до Колонии Агриппины, а впоследствии вообще уменьшилось до Колония, или, на местном диалекте, Кёльн. Императрица имела дурную репутацию в Риме, но, снискав уважение в Германии, считалась матерью-основательницей города, где родилась и провела детские годы.
В 69 году н. э. Колонии Агриппине пришлось ненадолго стать резиденцией императора-самозванца Вителлия, провозглашенного войсками и быстро лишенного власти. Смута принесла городу известность, и спустя несколько лет он был объявлен столицей обширной провинции Нижняя Германия. Прибывший из Рима наместник построил для себя дворец-преториум, показав пример многочисленным управленцам. Ранее пыльные улицы превратились в мостовые, кёльнцы по примеру гарнизонного начальства мылись в банях, культурно отдыхали, чаще на площади, по римской традиции украшенной храмом Юпитера и театром. Город стремительно рос, его границы расширялись. Особенно быстро увеличивалось население, поскольку вслед за торговцами сюда толпами прибывали крестьяне, питавшие надежды на благодатную землю и низкие налоги.
По прошествии столетия Кёльн насчитывал 15 тысяч вполне цивилизованных жителей, которые заметно отличались от своих собратьев, обитавших на противоположном берегу Рейна, где начинались владения полудиких племен. Пока остальные германцы бились за кусок мяса, в Колонии строились роскошные виллы, производилась красивая посуда, на собственном дворе чеканились монеты. В начале IV века здесь по указу императора Константина был построен первый, и на протяжении 15 столетий единственный мост через Рейн. Столько же довелось простоять и римской крепости. Сотни лет ее крепкие стены защищали сначала язычников, а затем христиан, иудеев и представителей других мирно сосуществовавших конфессий. Об авторитете местной церкви можно судить по тому, что Кёльнский епископ Матерний удостоился приглашения поучаствовать в первом Вселенском соборе.
