Безраздельной хозяйкой пивной была женщина по имени Незабудка. У нее был круп, по которому любили хлопать ладонью стосковавшиеся по деревне и лошадям мужики, и была грива, скрытая под высоким воротником водолазки. Еще у Незабудки была железная палка, которой она прекращала все перебранки в пивной и выпроваживала застоявшихся посетителей.
В гордыне своей Незабудка не знала обуздания. Она нарекла заведение своим именем, а в райпищеторге сторговала право закрывать точку не в определенный инструкцией час, но когда кончалось пиво. Нужно ли говорить, что авторитет ее и доходы после этого выросли втрое против прежнего?
Как матери четырех детей, государство оказывало ей поддержку в размере четырех ежемесячных рублей. Это были огромные деньги. На них можно было каждый день выпивать по тринадцать стаканов газированной воды без сиропа, можно было купить четыреста спичечных коробков, или сорок килограммов соли, или четыре метра уцененной ткани, или курицу без ног, или рукав от рубашки. Но глупая Незабудка не видела материального счастья своей семьи. «Зачем мне столько спичек, если я не курю?» — спрашивала она…
К назначенному Адамом часу не опоздала одна Марина. Она вошла в пивную и, не заметив знакомых, остановилась перед мраморной лестницей. Через минуту к ней подошел мужик и спросил:
— Потерялась? Или этажом ошиблась?
— Я сама не знаю, — улыбнулась Марина.
— Пойдешь со мной за трояк?
— За трояк? — улыбнулась Марина.
Пьяница смутился:
— Ну… портвейна еще плесну.
— А тебе очень надо, чтобы я пошла?
Тут подбежал сантехник Бутылки и попросил:
— Марина, погладь меня по голове, — но пьяница дал ему пинка.
Потом пришла Любка Чертоватая, а за ней — Кавелька Сонина. Мужики Кавельку узнали и зашушукались, решив, что поэтесса пришла собирать материал для очередного детектива. Но Кавелька пришла по просьбе Сусанина, и очередной детектив, который поручил написать Куриляпов, был вовсе не о пивной — о комсомольцах из угрозыска. Сюжет редактор подсказал такой: дворник украл бревно, распилил и сжег, а комсомольцы его ищут, бревно, конечно, не дворника. Чего дворника искать? Вон он сидит понурый и не сознается. Ищите, говорит, доказывайте мою вину перед страной, а я вам помогать отказываюсь. Такой я плохой дворник.
— Козел он, твой Куриляпов, — сказала Любка.
— Я и сама знаю, — ответили Кавелька.
Вообще-то, она писала лирику, но редактор ее не печатал и соглашался на одни детективы в стихах. Поэтесса уже настрочила два и вошли я золотой фонд сворской литературы, где, кроме нее, сидел одинокий Гоголь, однажды проехавший через Сворск. Первый детектив сообщал о Вове Сидорове, который тайком проник в пионерскую комнату, исполнил на барабане заячью дробь, никого не спросив и оскорбив Идею своим поступком, и был таков. Очень страшный получился детектив: с вызовом родителей в школу, с монологами пионервожатой и т. д. А второй разодрал своричам душу от состраданья: как в пионерском лагере старшие ребята издевались над новичком, заставляя спать на левом боку. А новичок попался из робкого десятка и не показывал на своих обидчиков пальцем, а те только этому и радовались до последней главы. «Зачем ты подписываешься, Кавелька? У твоих историй нет хозяина. Их может сочинить любой», — говорил Сусанин, но Кавелька улыбалась ответно и на гонорары покупала колготки…
— Мы здесь стоим как три дуры, — сказала Любка, потому что весь мужской состав пивной не сводил с них глаз.
— Девчонки, идите с нами дружить! — позвал какой-то подвыпивший работяга.
— Сейчас пойдем! Сейчас! — ответила Чертоватая. — Незабудка, ну-ка дай твою палку!
Наконец потянулись мужчины: Иван, Путаник, Семенов…
— Где же Сусанин? — спросил Миша. — Всех позвал, все пришли, все его ждут…
Тут к ним неожиданно присоединился Саша Подряников и перецеловал женщинам ладони, словно за щекой у него был кошелек и он раздавал ртом милостыню.
— А я иду мимо, смотрю, вы стоите, — сказал Подряников. — Что это у вас за компания такая странная?
— Чем наша компания странная? — спросил Иван.
— Вы стоите посреди пивной и не пьете пиво.
— Мы ждем Сусанина, — ответила поэтесса.
