– Но я же не могу заниматься раскрытием убийств, – неуверенно произнесла Настя. – У меня и прав никаких нет. И вообще…
– А тебя никто и не просит, – ответил Александр. – Ты просто должна иметь это в виду, когда будешь оценивать вероятность принятия того или иного варианта проекта трассы. И вообще, Аська, мне нужно понимать, насколько город чист от криминала и можно ли начинать там дело. Сибирь большая, таежные леса огромные, я, в принципе, могу построиться в любом другом месте. Проблема в том, что там, где федеральная трасса уже есть, земля очень дорогая, а там, где ее в ближайшее время не будет, строиться нет резона. Перовская область в этом смысле для меня оптимальна. Трасса будет в ближайшее время, а цены на землю, пока не утвержден проект, остаются еще приемлемыми. Но ведь Перовская область – это не только Вербицк, там и другие города есть, пусть не такие крупные и богатые, но тоже неплохие. Конечно, лично мне как владельцу выгоднее именно крупный и богатый город, потому что пансионат я хочу построить большой и практически пятизвездочный. Для сотрудников банка путевки будут дешевыми, а то, что пойдет через коммерческий отдел, будет дорогим. Жители близлежащего города это как раз потенциальная клиентура. Но если нужно будет строиться в другом месте, то придется пересмотреть весь бизнес-план и сделать пансионат попроще и подешевле. Ничего смертельного. Чисто финансовый вопрос.
Даша, наконец, перестала оплакивать безвременную кончину «многозначащей» чашки, и дальнейший разговор протекал за чаем. Коротков задавал уточняющие вопросы, Саша давал подробные инструкции.
К концу вечера Насте Каменской стало окончательно понятно, что ее нежелание ехать в далекий сибирский Вербицк не вызвало ни у кого из присутствовавших ни понимания, ни поддержки. Даже Ирина не встала на ее сторону, хотя она, по идее, должна была категорически воспротивиться длительной отлучке Короткова: с тех пор, как Юрка отсудил у своего сына-алкоголика и его спившейся жены право воспитывать внучку, добившись лишения родительских прав, ей постоянно приходилось согласовывать графики съемок с занятостью мужа. Бабушка Анечки, первая жена Короткова, всегда готова была с радостью взять малышку к себе на любой срок, но за время судебно-опекунской тяжбы у давно разведенных супругов настолько испортились отношения, что лишний раз вступать в контакт с Лялей не хотелось ни самому Короткову, ни тем более Ирине. Конечно, у них была няня, но все равно одно дело, когда муж, пусть и поздно, но каждый вечер возвращается домой, и совсем другое – когда он в командировке неизвестно на какой срок. И Стасов тоже… Предатель! Саня специально пригласил и его как Настиного шефа и работодателя, и Чистякова, и Иринку, чтобы выслушать все возражения и сразу же решить все проблемы, если таковые у кого-то возникнут, и хоть бы кто-нибудь заикнулся, хоть бы кто-нибудь возразил! Такое впечатление, будто все, кроме нее, просто-таки мечтали, чтобы эта поездка состоялась. Вся рота в ногу идет, одна она, Настя Каменская, не в ногу… Впрочем, как обычно.
– Ну и что ты загрустила, старушка моя? – спросил Чистяков, когда они возвращались в Москву. – Неужели так сильно ехать не хочешь?
– Не хочу, – вздохнула она.
– Почему? Тема неинтересная?
– Не знаю, – рассеянно ответила Настя и в этот момент вдруг поняла, что сказала чистую правду.
Она действительно не знает, почему не хочет ехать. Вот просто не хочет – и все. Необъяснимо. Она не хочет сидеть в аэропорту, лететь в самолете, жить в гостинице, ездить на непонятно какой машине с непонятно каким водителем… Она хочет жить в своей маленькой привычной квартирке, спать на своем привычном диване, мыться в своей ванной и находить все выключатели с закрытыми глазами.
– Ну, хорошо, – кивнул Леша, – пусть ты не хочешь, пусть. И пусть даже ты не знаешь почему. Но Санька – твой брат, ты его любишь, он сделал тебе много хорошего, и ты не можешь ему отказать. Значит, ехать все равно придется. Поэтому – что, старушка моя?
– Не находишь в себе желания – найди мотивацию, – уныло ответила Настя и жалобно попросила: – Леш, найди мне мотивацию, а? Что-то у меня плохо получается.
