– Тсс! – испуганно остановил он ее. – Ты не понимаешь, что говоришь! Нас могут слышать! Мы подле изгороди, вдруг у вас в саду кто‑нибудь гуляет!
– Пусть! – сказала она упрямо. – Все равно они узнают про это рано или поздно. А ты? Ты разве отступишься?
Он побледнел, но в темноте она не увидела его лица.
– Нет!
– Так чего мне бояться! – сказала она.
– Однако нам грозит опасность. Бросим фантазии, милая, иди домой и приготовь назавтра деньги. Смотри, приближается гроза. Я провожу тебя!
Он нежно поцеловал ее, разнял ее руки и, взяв одну под свою руку, повел к дому. Они поднялись по крутому откосу.
– Иди! – сказал он, еще раз целуя ее.
В это мгновение ударил гром и гулко покатился по небу. Тяжелые капли упали на землю.
– Торопись! – сказал он.
– До свидания, милый! – Она быстро пошла, и он видел, как она скрылась в подъезде. Тогда он раскрыл зонтик и медленно, под проливным дождем, пошел в свою холостую квартиру, думая о Елизавете Борисовне, связь с которой и тяготила, и пугала его, и в то же время привлекала вспышками безумной страсти, во время которых он, слабый и безвольный, чувствовал себя полным энергии и жизни.
Елизавета Борисовна незаметно скользнула к себе в будуар, только горничная да швейцар знали об ее кратковременной отлучке. В это время в столовой был уже накрыт легкий ужин. Весенин с утра приехал из имения на велосипеде и почти все время сидел в кабинете с Сергеем Степановичем, обсуждая, по – видимому, что‑то важное.
Вера сошла в столовую и, заварив чай, задумчиво опустила головку на руку. Ее заставил очнуться веселый голос Весенина:
– О чем задумались, барышня?
Она вздрогнула, но, увидев Весенина, улыбнулась. Он сел за стол, недалеко от Веры, и с ласковой улыбкой выжидательно глядел на нее. Она вспыхнула.
– Вы засмеетесь, когда я вам скажу.
– А вы скажите!
– Ну… – девушка замялась, – вот у нас гроза бушует, мы в защите и покое, а там бедные женщины и дети жмутся друг к другу в непокрытых избах!.. – Она густо покраснела. – Вот вы и смеетесь!
Весенин действительно улыбался, но на ее упрек покачал головою.
– Я улыбаюсь, глядя на вас и радуясь. Когда я приехал к Сергею Степановичу, вы ходили еще в коротком платьице, при вас была мадемуазель и вы числились в шестом классе, – а теперь… красавица барышня!
– Не зовите меня барышней! Что за противное слово.
– Другим словом не выразишь. Ну, девушка! А что до непокрытых изб, Вера Сергеевна, то я не смеюсь! Нет. И мне дороги эти ваши мысли. Только теперь уже это прошло и скоро совсем кончится. Избы мы им покрыли, да и всего восемь дворов было раскрыто, хлеб они уже засеяли, а пока берут от нас задатки и кормятся.
– А тиф есть?
Весенин слегка поднял плечи.
– Это есть, хотя и не так сильно, как в других уездах.
– Мне можно будет помогать им?
– Тифозным? Нет. Там и доктор, и фельдшер, и сестра, но если вы хотите работы в деревне – у нас всегда ее достаточно.
– И вы мне поможете? – глаза Веры заблестели. Весенин радушно засмеялся и кивнул головою.
– А пока вы мне за это стакан чая. Вот и папаша идет!
– По рюмке водки сперва! – сказал Сергей Степанович, входя и садясь к столу.
– Можно!
Весенин налил водку, и они выпили.
– Так вы завтра же к Долинину, – заговорил Можаев, беря с блюда кусок рыбы, – и уж постарайтесь к его приезду все оборудовать.
– Да уж устроим!
– То‑то! А там и за работу! – Он с оживлением заговорил о будущей фабрике. Весенин поддерживал беседу, отвечая на всё его вопросы четко, быстро, но со своею неизменной усмешкою, которая скользила по его губам.
Вера налила чай и не столько слушала, сколько смотрела на собеседников. Она глубоко уважала обоих, считая их самыми умными и самыми честными из всех окружающих людей.
Весенин давал ей первые книги, отец выучил ее уважать человеческое достоинство, невзирая на сословные предрассудки. В их ясных, практических умах было столько поэзии, и широта их взглядов была так очевидна, что Вера издавна всех литературных героев соизмеряла с ними.
Она совершенно углубилась в свое созерцание, так же как отец с Весениным – в разговор, когда вдруг до ее плеча дотронулась рука ее мачехи. Она вздрогнула от неожиданности и, быстро встав с места, пересела на другой стул.
