Словом, возвращается, и вдруг совсем неожиданно для меня «желтые Омеги» в плане экстази достает. Что ж, поедаем. Причем в меня она целую таблетку вежливо задвинула, а сама разумно на четвертинке внимание сочла нужным акцентировать. Уж понятно, как сейчас торкнут-то «Омеги». Вернее, конечно, не всех торкнут, а меня одного. Ее-то с четвертиночки так себе цапанет, а меня вот с целой… Впрочем, сдержаться я не мог. Ладно, хаваю, запиваю минералкой.
Через сорок минут совершенно неожиданно предлагает вискаря на промоушен ласковый. Ну, «Red, что ли, Label». А себе пивка слабой «Баварии» из холодильника дернула. Словом, думает, я после «желтых» и вискарика как-нибудь дуркану и смоюсь, а она как раз четвертью и пивом разогреется и к пацанятам когти выдвинет. Ну уж нет, меня на мякине не проведешь. Так подло под «желтые» синево подсовывать может только человек, которому по натури на вас глубоко по плевкам. Так что решил потрошить мозги так, чтоб ей поздняк было куда-либо выдвигаться. Согласитесь, замысел был верный и весьма неплохой?
Все путем. Начинаем типа на ньюс раскладываться по языкам. Бетка все думает тайком, как бы меня сплавить. Кивает все, кивает, поддерживает беседу, еле сдерживаясь. Я делаю вид, что пришел надолго и угощениям не нарадуюсь.
— Что сейчас читаешь? — спрашивает.
— Бердяева, — вру я, с трудом припоминая какое-то имя из ящика.
— Угу, хорошая книга, — отхлебывает, кивая.
— Ты ж не читала, — наглею.
— Раз ты читаешь, значит интересно.
Бета живет в привычном мире. Последние волны телесериалов, рассказы подруг, а главное — сплетни. Ну там чужие свадьбы, измены, болезни, аборты и разводы. И еще те люди, кто уже успешно вскочил на своего золотого барана. В отличие от нее, естественно, непутевой.
Среди девок верхом на золотых баранах Кейт Мосс, Бритни и Клаудиа как ее там. Хотя кажется, что от этих напомаженных девушек в журналах прямо со страниц воняет макияжем, хоть нос затыкай. А другие девки, молодые, румяные, чистые, умные, сидят и втюхивают, впаривают друг другу, как жить правильно и стремиться к чему надо на йогах грамотных и шейпингах расчудесных. Вздыхают и спать со своими коммерсантишками достойными тащатся.
У Беты было четыре любимых журнала: «Лиза», «Клава», «Веселые кретинки» и «Абортница». Кажется, так они назывались. Последние два — наиболее близкие ей по духу и телу. Волокущие ее в яркую, ослепительно серую жизнь. В такую, где, по ее наивному мнению, не было еще никого.
— Ну ты пей виски, — говорит она так ласково. Тем самым наивно выдавая себя с нехитрым замыслом меня слить.
Когда человек намыливается тебя облапошить, самое лучшее, что ты можешь делать, так это незатейливо чепушить. И не надеяться тем паче никогда, что ты можешь хоть что-то просечь. Из «чужих» не выбить ничего никак и никогда. Так что то немногое, что оставалось, это чепушить, бредятничать, вуалировать «Я». Все, больше ничего.
Мы долго разговаривали с Беткой. Я, понятно, съезжал к дурнякам после «желтых» с вискариком, но медленно. Ну, чтобы дойти до кондиции, когда милой барышне уже будет поздно куда-либо ехать. А Бетка так дергалась и переживала, что прям жалко ее становилось до слез. Уж очень ей, видимо, поехать хотелось. Наверное, эти парняшики монетой подбрасывали на партиз. Конечно, все меня сейчас бесило. Вообще. По жизни. Когда-то Бета тоже что-то лопотала и сопротивлялась. Но теперь она перестала притворяться. Она повзрослела и ВСЕ поняла. И стала порядочным стремящимся человеком.
Говорить было бесполезно. Из ста двадцати шести языков не нашлось бы ни одного, который смог бы помочь мне. Мне и моим неполученным советам. Единственное, что оставалось, это посоветовать Бете смело отправляться во всех известных направлениях, а самому уходить смотреть, как там ночь и блики после «желтых». Так я и сделал. Хотя, конечно, нужно было отдизайнить ей хлебальник. Конкретно дизайн лица видоизменить.
Так все потом говорили.
* * *
Ночь и блики.
Темень и я.
Что ж, решил без колебаний увидеть хотя бы краешек космоса в своем путешествии. Выхолощить себя по дурке так, чтоб свои не узнали. Такой имидж, или как там, обрести, чтоб тибетцы с мексиканцами обзавидовались. Болтают, что если повезет, зазавидовать могут даже инопланетяне. Или пингвины. А уж пингвины-то точняк разбираются.
