– Ну и пусть! Лучше терпеть плохое, чем участвовать в кровавых избиениях несчастных карибов, вина которых лишь в том, что не могут они вынести издевательства белых.
– Что ж, придется готовиться к худшему, – отозвался Лука. – Нам не привыкать. Переживем, друже.
Больше месяца их никто не трогал. Потом начались непонятные вещи. С Лукой и Назаром не хотели совершать сделки, некоторые торговцы не продавали им товар, оправдывая себя различными глупыми отговорками.
– Придется нам переходить полностью на свое хозяйство, – заметил Лука спокойно, хотя внутри бушевало раздражение и озлобление.
– Это не так просто, Лука, – ответил Савко. – Попробую я заняться делами. Все ж пострадал за общее дело. Посмотрим, как они поступят со мною.
Свои слова он вскоре проверил на практике. Поехал в поселок покупать товары для корабля и усадьбы.
Все было хорошо, и фуры уже были почти наполнены, когда торговцы узнали, что Савко приехал из усадьбы Назара.
Тут же начались трудности, торговцы стали отказываться продавать ему что бы то ни было.
– Вы что, господа! – злился Савко. – Я сам сражался, получил стрелу от карибов, а вы так ко мне! Бога не боитесь, да?
Возмущение Савко никто во внимание не принимал. Пришлось залить злость в таверне, благо там никто не обращал внимания на него.
– Точно, ребята! – кричал он, вернувшись в поместье. – Теперь мы будем вариться в собственном соку! Мало кто осмелится иметь с нами дела.
– Придется побыстрее достраивать судно, – промолвил Назар после недолгого раздумья. – Оно нам может сильно помочь в наших делах.
– Верно молвишь, Назарка, – поддержал Макей. – Пусть подавятся своими товарами! Мы в других местах сможем закупать. Еще дешевле, чем здесь.
– Не так это просто, дядько Макей, – с сомнением ответил Лука.
– И это верно, сынок. А суденышко так и так надо поспешать строить. Завтра же отправлюсь топориком тюкать. Хватит старые кости на солнце греть.
Все заулыбались, но отговаривать не стали.
А Лука уехал к соседу, живущему за восемь миль, договориться о посредничестве в закупке нужных товаров, без которых невозможно было обойтись.
Он уже давно поддерживал приятельские отношения с месье Кледоном. Тот владел среднего размера плантацией, но сильно нуждался в деньгах.
– Я понимаю ваши трудности, месье Люк, – отвечал сосед озабоченно, – но и меня надо понять. Стоит ли терять уважение общества из-за чужих, пришельцев, какими вас считают? Да, задали вы мне задачку.
– Зато вы получите определенную выгоду, месье Кледон. – Лука понимал, что сосед просто тянет время, выгораживая себя и набивая цену. – Мы готовы заплатить наличностью и немедленно. Да и товара нам нужно не так уж много.
– Договоримся так, сосед. Я вам доставлю товар, но вы будете об этом молчать. Лишних забот мне не нужно. Договорились?
– Конечно, месье Кледон! О чем речь?
Лука выложил перед хозяином кучку последних золотых монет и перечислил товары. Среди них, кроме того, что было необходимым для судна, значилось и оружие, что являлось вполне понятным в это смутное время.
– Проедете на обратном пути мимо нас, и мы быстренько сгрузим все, – попрощался Лука.
А на судне работало уже вдвое больше работников. Лука радовался, прикидывал, когда можно будет спускать корабль на воду. По его расчетам получалось, что при таких хороших темпах можно рассчитывать на это через две недели.
Сразу после спуска судна на воду пришла весть о новом всплеске войны.
Жан, уже давно ставший связующим звеном в отношениях с Катуари, прибежал с плохой вестью:
– Француз узнал наш лагерь. Ходить туда, Люк. Я мог нет ходить, предупредить. Плохой дело!
– Что у них, своих разведчиков нет?! – возмутился Лука. – И Катуари там?
– Катуари там, Люк. Уже ходить нет. Дорога, тропа закрыть.
– И нет возможности пробраться туда?
– Можно, Люк. Трудно ходи. Лес густой, долго путь.
– Пусть так, Жан! Я должен увести ее из того опасного лагеря!
Лука надолго задумался. Да, ребенком рисковать нельзя никак. Затем с отчаянной решительностью заявил:
– Завтра ты поведешь меня тем дальним путем, Жан! Собирайся!
Мальчишка вздохнул и ушел в смятении.
Лука отдал распоряжения о строительстве судна, собирал вещи в дорогу, а в голове билась одна неотвязная мысль: «Успеть бы, успеть!»
