Но скоро и над старой головой Келиш-бея стала собираться гроза. Он принял к себе опального турецкого пашу (сына известного в истории Кавказской линии Батал-бея) и дал ему не только убежище, но и средства бежать из Сухума в Россию. Порта, не имея возможности непосредственно наказать Келиш-бея, вооружила против него собственных его сыновей, обещая тому из них, кто доставит голову отца, обладание княжеством.
И вот 2 мая 1808 года, возвратившись ночью домой со званого вечера, Келиш-бей при входе в переднюю был встречен пистолетным выстрелом и убит наповал сыном своим Араслан-беем. Убийце не удалось, однако же, воспользоваться плодами гнусного своего злодеяния – народ провозгласил правителем младшего брата его, Сефер-Али-бея. Имея в стране много приверженцев, Араслан, со своей стороны, не хотел отказаться от власти и, захватив в свои руки Сухум, главный город Абхазии, распространял оттуда волнения и смуты. Соперники отлично понимали шаткость своего положения, и потому Сефер, еще во времена Гудовича, спешил отдать себя и свой народ под покровительство России, а Араслан обратился за помощью к Турции и обещал ей Сухум, если султан поможет ему сделаться владетелем Абхазии. Между тем самостоятельная попытка Сефера овладеть Сухумом открытой силой окончилась так неудачно, что сам он вынужден был бежать в Имеретию. Все эти обстоятельства и послужили поводом к русскому вмешательству в дела Абхазии.
Тормасов решился воспользоваться благоприятным случаем самому овладеть Сухумом, положение которого на Черном море было настолько же важно для Грузии, как и положение Поти. По его просьбе 9 июля 1810 года русская эскадра под начальством капитан-лейтенанта Додта подошла к Сухуму и со всех судов открыла жестокий огонь по городу. На другой день к вечеру большая часть крепостных амбразур была уже разрушена, лафеты подбиты, суда, стоявшие на рейде, затоплены, и сам город, объятый пламенем, представлял собой страшную картину разрушения. Два дня неприятель оборонялся, но на третий не выдержал и бежал в Кавказские горы, покинув в крепости восемь знамен и шестьдесят два орудия. Русские войска тотчас заняли город, где после бомбардирования, в полном смысле слова, не осталось камня на камне.
Спустя несколько дней Сефер-Али прибыл в Сухум в сопровождении ста человек русской пехоты и был торжественно провозглашен владетелем Абхазии под именем князя Георгия Шервашидзе, получив от государя высочайшую грамоту, знаки инвеституры и орден Святой Анны 1-й степени. После этого события дела Абхазии приняли на время спокойное течение.
Усмирение волнений в Осетии не представило русским особенных затруднений и имело некоторое значение только ввиду целого ряда военных действий, происходивших на других пунктах, отвлекая к себе некоторую часть сил в такое время, когда каждый солдат был на счету. Душой этого бунта был беглый царевич Леван, служивший слепым орудием персидской политики и ненавидевший русских до такой степени, что, когда, незадолго перед тем, ему сделано было предложение возвратиться к отцу, царевичу Юлону, жившему в Петербурге, Леван ответил, что с тех пор, как отец, мать и родственники его признали над собой власть русского императора, он от них отказался и никогда не будет искать их покровительства.
«Оставьте Левана его собственной несчастной участи, – писал по этому поводу Тормасов правителю Грузии, – постарайтесь лишь довести его до такого состояния, чтобы он буйную свою голову или сам принес ко мне с повинной, или бы вовсе лишился оной, на что можно сыскать способы, и есть у вас деньги».
Явившись в Осетию, Леван при помощи персидского золота собрал к себе шайку в две тысячи человек и с ней напал на селение Цхинвали, лежащее на самой границе Осетии и Картли. Рота егерей, занимавшая деревню, отбросила мятежников, а когда подоспели сюда еще две роты и два орудия с капитаном Вронским, Леван был разбит и скрылся в Осетинские горы. Тогда полковник Сталь, сосредоточив небольшой отряд, быстро проник за ним в самый центр Осетии, сжег несколько селений и уничтожил все каменные башни, издавна служившие притоном для разбойников. Осетины покорились, но Леван еще долго скитался по Осетии и только в глубокую осень 1811 года, покинутый решительно всеми, вынужден был наконец бежать в Ахалцихе. На пути наткнулся он на разбойничью шайку и был убит каким-то лезгином. Голова царевича, его оружие и окровавленное платье доставлены были к ахалцихскому паше, который и сообщил об этом русскому главнокомандующему.
