Насколько в этом отзыве сквозит любезность, являющаяся непременной принадлежностью академической среды, и насколько это соответствует истине, мы из понятной скромности предоставляем судить товарищам читателям.
Но нам все же хочется сказать несколько слов и о замечаниях проф. Чаянова, хотя все они носят чрезвычайно общий характер. Проф. Чаянов помнит заповеди Козьмы Пруткова: "Бди!" и "Смотри в корень". Он усердно "смотрит в корень" и в конце концов находит, что оный корень изрядно гниловат. Постараемся восстановить поруганную репутацию этого "корня", руководствуясь при этом теми же двумя методологическими требованиями бессмертного Козьмы.
Проф. Чаянов пишет:
Работа является типичной прагматической рационализацией совершаемых кругом явлений. Автору практически удобно мыслить окружающее и свои активные действия именно в форме такой концепции, и концепция этим удобством утверждается.
Вы сами, - обращается к нам автор отзыва, - повидимому, считаете ее (книгу)
абстрактным номографическим исследованием о мыслимом переходном периоде безотносительно его времени и места. Действительно, формально (курсив А.
Чаянова. Бух. и Пят.) книга носит такой характер, но по своему существу она исключительно идиографична.
Как видит читатель, проф. Чаянов имеет в своем распоряжении самую дальнобойную, методологическую, чуть-чуть не теоретико-познавательную пушку. Это даже не пушка. Проф. Чаянов закладывает прямо-таки фугасы, чтобы взорвать нас со всеми нашими монатками. При этом он на всем протяжении своей статьи чрезвычайно деликатен "Легко ходяй, аки пардус".
Как это ни странно, но проф. Чаянов - отнюдь не марксист - сходится здесь с "марксистом" Ольминским. У того - отражение "настроений", у этого - прагматическая рационализация "для удобства".
Мы, однако, требовали бы фактов. На каком основании? По какому римскому праву?
Но проф. Чаянов отходит здесь на заранее подготовленные позиции. Он пишет:
Я утверждаю идиографический и прагматический характер книги и в дальнейшем из этого буду исходить.
Еще кооперативы не успели взять в свои руки власти, а идеолог их, проф. Чаянов, очевидно, "антиципируя" для прагматического удобства свои желания, как сущее, начинает говорить в декретном порядке с поправкой на неизбежный крестьянский индивидуализм: "утверждаю". Это звучит гордо. Но это - не доказательство.
Укрывшись под сень "декрета", проф. А. Чаянов продолжает "нападение от идиографии". Мы не отказываемся от сражения и на этом поприще. Ибо если идиографическая постановка вопроса сразу же показала бы несоответствие с нашей теорией, тогда нужно было бы поставить следующий вопрос: о причинах этого несоответствия. И тут могло бы оказаться что-либо одно из двух: или это несоответствие объясняется исключительно специфическими особенностями абстрактного анализа, как такового; или же эмпирические данные, от которых исходит всякая, даже самая абстрактная, теория, оказались бы несуществующими. Во втором случае проф. Чаянову удалось бы нас взорвать так, что не осталось бы следа ни от марксизма, ни от левого ревизионизма.
В отличие от похвального свойства коммунистических вождей признавать многие из своих действий ошибочными, Бухарин столь удачно строит свою прагматическую теорию, что по ней все экономические действия Советской власти протекают с папской непогрешимостью...
Конечно, если вы, - пишет далее автор, - исповедуете гегелевский принцип, что все существующее разумно и что оно иначе и быть не могло, то вы методологически правы... Однако, я полагаю, что экономическая политика не есть безвольное плавание по потоку истории (картинка! Бух. и Пят.) и в то же время не есть командование солдатскими массами на николаевском плацдарме.
Тов. Ольминский! Кричите стихами из Гейне профессору Чаянову: "Узнаю в тебе собрата!". Однако, продолжим слово нашему оппоненту:
Смысл этих сентенций тот, что многие (курсив наш) из явлений распада нашего народного хозяйства суть не органическая принадлежность переходного периода, а неизбежные последствия необдуманных мероприятий, ненужных и необязательных...
