— Кто-то упал? — спросил я. — С самого верха?
— Ага, — кивнул санитар. — Он не умел летать.
— Верно, — кивнул я. — Суркам этого не дано…
Заправив на ближайшей колонке полный бак, я покатил в Крылатское, завязав узелок на память: на обратном пути навестить Лис — она подозрительно давно не звонила. Либо что-то стряслось, либо все потенциальные клиентки греют пышные бока на ласковом средиземноморском солнце.
В знакомый двор я въехал только в начале восьмого вечера. Странно, но желтый «жук» стоял на том месте, где мы его бросили ночью. Никто на него не покусился — пока. Но не думаю, что он простоит тут долго, — машинка очень симпатичная. Лифт, скрипя и постанывая, вознес меня на восьмой этаж. Прежде чем приблизиться к двери, открывавшей доступ к жилым боксам, я проверил балкон. Там было пусто. Тонким ключиком открыл простенький английский замок, прошел по коридору налево.
Четыре оборота большого ключа. Я вошел. Из прихожей была видна кухня. Сквозняк вздул легкую занавеску — впопыхах покидая дом, мы забыли закрыть окно. Или его приоткрыл тот, кто наведывался сюда после нас.
Все та же груда вещей в прихожей. Тот же кавардак в гостиной — вспоротая мебель, раскуроченный компьютер. В спальне тот же пух из перин и подушек. Я присел на краешек чудом уцелевшего стула, закурил.
В отличие от сурка, я толком не знал, что именно надо искать.
Мне потребовалось выкурить целую сигарету, чтобы понять всю безнадежность этой затеи.
За неимением пепельницы я ткнул окурок в выстеленную разнокалиберными кусками кафеля крышку низкого сервировочного столика и припомнил посетившую меня той ночью мысль: до чего же удобно за таким столиком выпивать и закусывать, — протер наутро кафель мокрой тряпкой — и порядок.
Раздумывая об этом, я заметил, что кусочек кафеля как-то странно отзывается на мои ритмичные нажимы.
Да. Забранная по периметру в кованую медную раму столешница едва уловимо покачивалась. Я наклонился, тщательно осмотрел цементные спайки вокруг разномастных кусков кафеля. Нет, все они были крепки.
И тут я увидел… несколько тонких ссадин на темной медной раме.
Сбегав на кухню, отыскал старомодный консервный нож с деревянной ручкой. Отжать кромку мягкого металла труда не составило. Просунув в узкий паз лезвие валявшегося на полу хлебного ножа, попытался приподнять столешницу. Она поддалась. Я подцепил ее край, приподнял.
В маленьком углублении на внутренней деревянной крышке стола лежал квадратный пластиковый пенал с парой дискет.
Я осторожно извлек его из тайничка, сунул в карман, вернулся на кухню, чтобы закрыть окно. Выглянув на улицу, увидел, как во двор на приличной скорости вкатила черная «Волга». Из нее выбрались три человека в серых костюмах, повертели головами, перебросились парой быстрых фраз и направились к подъезду. В их наружности не было ровным счетом ничего примечательного, бросающегося в глаза. Примерно одного роста. Одинакового фасона аккуратные короткие стрижки. Практически одинаковый ритм уверенных движений. Одинаковые лица.
Я отшатнулся от окна, не сразу поняв, отчего вдруг засосало под ложечкой, — ведь абсолютно ничего опасного не было в неброской внешности этих людей.
Сквозняк из окна давил на лицо, донося до меня запахи раскаленной улицы, и вдруг я понял, что именно заставило меня напрячься, когда увидел прибывших на «Волге» людей.
Это был смутный отголосок запаха.
Именно того, который я уловил там, на кладбище, обнаружив место, где был в засаде стрелок. Того, что парил над одуванчиковой поляной, сочась из раскрытого окна на втором этаже старого дома.
— В том-то и дело… — едва слышно выдохнул я.
Я ринулся к выходу и едва успел запереть дверь..
Из шахты лифта доносился характерный скрип поднимающейся вверх кабины. От греха подальше я выскользнул на балкон, притворив дверь так, чтобы сквозь узкую щелку можно было наблюдать за происходящим на этаже.
Троица вышла из лифта, и я похолодел: черт, второпях забыл захлопнуть дверь, ведущую от лифтов к квартирам. Они, по счастью, не обратили на это внимания. Потом я услышал знакомый звук — они открывали замок.
Четыре оборота. Легкий скрип в дверной петле. Они вошли.
