— Это как? — удивился Потанин.
— Их убивало током, — пояснил Северный и повернулся к Слепцову: — Что касается вашего второго вопроса, то в связи с жалобами на крыс, кроме регулярной санобработки по расписанию, мы производили и дополнительные. Приглашали различные фирмы. Одна из них — если будет нужно, можно будет проверить, какая — в конце концов справилась с этим нашествием. Далее. Через два года — то есть, два года назад — нашествие случилось снова, на этот раз в августе, и длилось полторы последние недели месяца. Девятнадцать случаев… не считая, разумеется, неучтенных. Кроме того, именно в августе был ремонт на восьмом этаже, поэтому какие-то проблемы могли списать на него. Кроме того, многие люди были в отпусках и поэтому жалобы от них могли поступить позже. После этого активность крыс сошла на нет до Нового Года, там возникли перебои в работе интернета — также благодаря крысам. Это был разовый случай.
— Спасибо, капитан, — кивнул Слепцов, после ответа на свой вопрос сидевший, вперив взгляд в столешницу. — Вы хорошо поработали… Скажите, — он поднял голову и уставился на Северного, — а какие сегодня еще были повреждены кабели?
— Никакие, — ответил капитан, — за исключением кабеля экстренной связи. Поэтому мы так долго искали место повреждения.
Слепцов покивал головой. Казалось, что он услышал именно то, что ожидал услышать.
— Майор, — полковник побарабанил пальцами по столу, — вы не могли бы все-таки нам рассказать, в чем дело?
— Сейчас… Капитан, а в те пиковые недели-месяцы… Тогда крысы повреждали экстренную связь?
— Так точно, — ответил капитан, сверившись со списком, — дважды в первый пик и один раз во второй. Тогда нам удавалось оперативно ликвидировать неисправности.
— Почему?
Северный пожал плечами.
— Крысы тогда задевали и другие кабели, в результате чего…
Он вдруг замолчал с открытым ртом. Старшие по званию молча наблюдали за остолбеневшим капитаном.
— Задевали другие кабели, — Северный поморгал — Это — диверсия. Диверсия, черт меня подери. Подготовленная диверсия, — и он встал по стойке смирно. — Разрешите идти?
— Вы его напугали, — заметил Потанин Слепцову после довольно продолжительного молчания. — Зачем вам это понадобилось?
Слепов, что-то черкавший на листке бумаги, встал из-за стола, взял этот листок и передал его полковнику. На листке была несколько неуклюже изображена большая мышь, стоящая на задних лапах, с ножом, как у Рэмбо, парой напяленных крест-накрест патронташей и сигаретой в зубах. Полковник хмыкнул.
— Но ведь он прав, — заметил майор. — Это диверсия…
— Организованная крысами.
— Именно. Они, знаете ли, умные твари. Шел я как-то домой… иду, значит, по улице мимо подвального окна, смотрю — а там крыса сидит. Спокойно так, знаете, сидит себе. А это какая-никакая дорога, там машины, вообще-то, ездят периодически, люди ходят регулярно… И крыса эта. Сидит, думает. Соображает. Кто ее знает, может, она уже до правил дорожного движения додумалась. Досоображала, значит. Понимаете? Но додуматься — полбеды, это, в общем-то, не так уж сложно. А вот если такая крыса не просто додумается до чего-то — если она еще и сможет передать то, до чего она додумалась, остальным… хотя бы тем, кто вместе с ней в подвале живет…
Полковник обхватил голову руками.
— Черт бы вас, Слепцов, побрал совсем, со вашими идеями этими… Вы и меня решили напугать?
— А что, страшно, да? — Слепцов уселся на край своего стола и невесело улыбнулся. — Сапиентизация…
— Как-как, простите?
— Сапиентизация. Приобретение разума… Оно, это приобретение, было предсказано не так давно.
— И вы хотите сказать, что крысы…
— Не только. В первую очередь те животные, которые живут рядом с человеком, но не являются полностью домашними. Крысы, кошки, собаки…
— Тараканы.
— Нет. У них мозга нет.
— У меня тоже, коль скоро я это слушаю…
— Н-да? А вы знаете, что у нас осенью тоже были неполадки со связью? В октябре, кажется, я точно сейчас не помню, но это можно проверить…
— Хм. А капитан не доложил…
— Разумеется. Потому что там не крысы сработали.
— А кто?
— Каррр!!!
Оба военных вздрогнули и одновременно повернули головы на звук — в сторону открытого окна.
