11 сентября 1927 г. в 22 ч 15 мин в Крыму произошло сильное (8—9 баллов) землетрясение. Ялта, другие крымские города Южного берега были значительно повреждены. Время было курортное, испуганные отдыхающие ринулись из Крыма. В суматохе никто не обратил внимания на необычное событие в море к западу от Севастополя. Его описал известный исследователь Крыма профессор-геолог С.П. Попов. Он отметил, что во время землетрясения «…с трех маяков западного побережья Черного моря была замечена громадная огненная полоса в тридцати милях (55 км) от берега на большом протяжении между Севастополем и мысом Лукулл».
Собранные нами архивные данные показали, что была не одна вспышка, а несколько взрывов. Пост на мысе Лукулл зарегистрировал столб пламени в 0 ч 42 мин продолжительностью 5 сек. На маяке Евпатории в 2 ч 48 мин наблюдалась вспышка огня белого цвета. Служба маяка Севастополя (Константиновский равелин) установила по пеленгу 255° в 3 ч 31 мин вспышку огня высотой 500 м, шириной 1,5 морской мили. Пост Лукулл повторно наблюдал по пеленгу 260° в 3 ч 41 мин огненную вспышку высотой 500 м и шириной в 1 милю.
О дальнейших событиях узнаем из рапорта гидрографа-геодезиста Е.Ф, Скворцова, обнаруженного Л.И. Митиным в архивах ИГД ВМФ СССР (справка № 195 от 3.03.88)>{19}:
Начальнику гидрометеорологического отдела гидрографического управления
РАПОРТ
Настоящим доношу о разрушениях, произведенных землетрясением 12-го сего сентября.
Главный толчок был около 0 ч 15 мин (все часы с маятниками остановились на 0 ч 11 мин). Этот первый толчок произвел наибольшие разрушения в здании (речь идет о здании морской обсерватории на Павловском мысе — Л.М.)…
Ввиду того, что в море наблюдались вспышки пламени, Начубеко[5] предложил мне с гидрографами Матвеевым и Бельченко (Бельченко — лучший гидрограф того времени на флоте, командир гидрографического отряда — Л.М.), выйти в море на быстроходном катере, предоставленном Штабом морских сил к месту запеленгованных с трех пунктов вспышек пламени. Мы вышли 12 сентября в 5 ч, обследовали этот район, но ничего особенного уже не заметили, кроме относившегося в сторону облака дыма. Встреченные нами парусники передали, что они чувствовали сильное сотрясение. В 11 ч мы вернулись, зайдя предварительно на Херсонесский маяк, где повреждений не оказалось, лишь б мин маяк не горел вследствие повреждения сеток.
… В 16 ч 25 мин был довольно сильный толчок, при котором снова посыпались камни с башни и потолка.
… С геологом проф. П.А. Двойченко я отправился к Начубеко С.Н. Унковскому (так тогда называлась гидрографическая служба — управление по безопасности кораблевождения — Л.М.) где, обсудив вопрос о наблюдавшихся в море вспышках пламени, являвшихся по-видимому, результатом воспламенения взрывавшихся газов (правильнее, вырывавшихся, но так в копии — Л.М.) из образовавшихся на дне трещин вблизи перегиба континентальной ступени на, стосаженной изобате, было решено отправить под моим начальством экспедицию на боте Севастопольской биологической станции «Александр Ковалевский», главным образом, для исследования грунта моря вблизи стосаженной изобаты от Херсонесского маяка до Евпатории. К сожалению, вследствие внезапно налетевшего шквала в 10 баллов в 7 ч 14 сентября и отказом мотора работать в самый критический момент судно потерпело аварию у Херсонесского маяка. В результате его нанесло на камень, сорвало руль, когда мотор стал уже работать, и выбросило на берег. Тоща были приняты меры к спасению имущества экспедиции и все таковое было доставлено на Херсонесский маяк. С помощью команды Херсонесского маяка и поста Службы связи судно удалось поставить в сравнительно безопасное положение. К счастью, повреждений на судне не оказалось, и 15 сентября судно при помощи портового катера было спущено на воду, откуда самостоятельно последовало в Севастополь.
…Мелкие колебания наблюдаются и до настоящего времени до 3—4 раз в сутки.
