Сообщаем подробности. Трагедия, к которой готовились
Рассказывает Валерий Гвоздиков:
– Стихия ударила с необъяснимой жестокой закономерностью, как это уже бывало в стране ранее, в ночь с субботы на воскресенье, 27 мая 1995 г. Когда люди собираются вместе, когда они более расслаблены и когда меньше всего ждут беды. Так было и на этот раз. В час ночи по местному времени (в 13.00 по Москве) подавляющее большинство жителей поселка Нефтегорск, расположенного в северной части Сахалина, находилось в своих квартирах. Кто-то уже спал, кто-то еще смотрел телевизор, часть молодежи собралась в клубе на дискотеку, ставшую последней… Лишь некоторые, как потом выяснилось, счастливчики уехали на рыбалку или в гости. Некоторые – в отпуск. Но и в поселок на выходные приехало погостить на свою беду довольно много народу. И особенно из-за начала каникул – детей. Сколько их было, сегодня неизвестно никому.
В пять минут второго, как рассказывают очевидцы, два коротких подземных удара силой от 7 до 9 баллов мгновенно превратили в груду руин все 18 пятиэтажных домов поселка. В каждом было по 80 квартир.
О землетрясении стало известно в Москве почти сразу же по сообщению сейсмологов. Но никто и ничего не мог сказать о том, есть ли в зоне стихии жертвы и разрушения. От Нефтегорска до ближайшего города Охи – 95 км, и все мосты по дороге сразу же были разрушены, а до Южно-Сахалинска – 800. Лишь через несколько часов после трагедии уцелевшие люди сумели добраться до соседних поселков, связаться с Охой и запросить помощь. Только после этого сообщение о примерных масштабах катастрофы поступило в Москву. И сразу же в МЧС была объявлена тревога. Хорошо отлаженный, отработанный на недавних учениях в Петропавловске-Камчатском механизм заработал на полную мощность.
Ранним утром в воскресенье, как только в МЧС поступила информация о примерных масштабах трагедии, из Москвы сразу же вылетел самолет министра с группой спасателей и врачей. Вместе с Сергеем Шойгу летел и его первый зам Юрий Воробьев, отработавший лично практически все катастрофы последних лет.
Команда о тревоге одновременно поступила во все региональные управления МЧС, и отряды спасателей из Южно-Сахалинска, с Камчатки, из Приморья, Сибири, из Хабаровского края, с Урала устремились к месту катастрофы. Наращивание сил и средств шло с небывалыми до этого в мировой практике масштабами и интенсивностью, особенно если учитывать удаленность и малодоступность зоны бедствия. Плюс к этому нужно было все время перегружать технику, оборудование, медикаменты… Тем не менее, буквально в течение суток к месту трагедии были стянуты около тысячи спасателей, вся возможная техника, были задействованы десятки самолетов и вертолетов. Все это в конечном счете спасло не одну жизнь.
…Первое впечатление от поселка – шоковое. Подобного не было даже во время страшного армянского землетрясения. Там и в самом разрушенном Спитаке некоторые дома устояли, а некоторые обрушились не до основания. Тут же не уцелела ни одна пятиэтажка. Все сложились, как карточные домики, буквально до первого этажа, и улицы поселка превратились в ряды удивительно похожих груд бетона, арматуры и кирпича. В каждой такой братской могиле оказались сразу же сотни людей. И десятки – погребенных заживо.
В первые сутки после трагедии из-под этих руин доносились стоны и крики о помощи. Одинокие фигурки полуобезумевших от собственного бессилия уцелевших людей метались по развалинам, пытаясь руками разгрести бетонные блоки и вызволить своих родных.
Два рухнувших дома загорелись, и огонь пополз по щелям, сжигая заживо тех, кто не погиб под плитами. Гасить огонь было некому, да и нечем – пожарную часть в поселке недавно сократили… Через сутки эти обуглившиеся груды были единственными, где не работали спасатели и откуда не доносились стоны.
