Еще в возрасте 26 лет гениальный Альберт Эйнштейн открыл ту самую магическую формулу Е=тс>2, которая утверждает, что материя – это «замороженная, сжатая энергия».
Правоту формулы Эйнштейна подтвердила – самым жестоким образом – американская атомная бомба, сброшенная на Хиросиму.
Лишь один грамм урана из тысячи превращался при этом в энергию, но этого было достаточно, чтобы вызвать такие чудовищные разрушения. Выработка ядерной энергии в недрах Солнца тоже составляет менее 1 % от массы участвующих веществ. Наука пытается овладеть этими таинственными силами, но вдруг они, силы, выйдут из-под контроля?
Представлял ли Эйнштейн такой поворот событий? Не сделал ли он в конце жизни еще одно подобное же открытие? Ведь говорил же он перед смертью, что важнейшую физическую тайну он не доверит никому из людей и унесет с собой в могилу…
Что это за тайна? Некоторые уверяют: он напал на след «антивещества»! Впрочем, еще при жизни Эйнштейна нашлись люди, поставившие вопрос: мыслим ли такой способ превращения, когда материя полностью переходит в энергию? Это было бы «наивзрывчатое» вещество. Эта тема изучалась в разных странах, а в государственной лаборатории в Брукхейвене (США) под руководством профессора Ледермана было создано и сфотографировано атомное ядро из антивещества. (А античастица – позитрон – была получена еще до войны.) Правда, на небольшое время: миллионную долю секунды.
Вот тут появилась мысль: не упал ли в Сибири в 1908 г. кусок антивещества? Трое известных американских физиков – Либби, Коуэн (оба – лауреаты Нобелевской премии) и Этлури – опубликовали в 1965 г. в журнале «Нейчур» статью «Тунгусский метеорит 1908 г. как кусок антивещества».
Еще в 1928 г. известный физик Поль Дирак (впоследствии – тоже «нобелист») теоретически вывел, что должны существовать положительно заряженные электроны (позитроны), отрицательно заряженные протоны и другие составляющие атома, «зеркально отражающие» частицы нашего мира, другими словами – «античастицы». Отсюда Дирак сделал вывод об «антиатомах», «антимолекулах», «антипланетах», «антизвездах», «античеловеках» и т. и., дав пищу многочисленным научным фантастам. Когда эти «антимиры» сталкиваются с «нашим миром», тот и другой уничтожаются без остатка. Вот где «конец света»…
Физики рассчитали, что полграмма «антижелеза», столкнувшись с таким же количеством железа, выделило бы столько же энергии, сколько хиросимская бомба.
Либби, Коуэн и Этлури именно так и считали в отношении тунгусского происшествия. Почти так же думал и Уайат из Флоридского университета, за 7 лет до этой троицы опубликовавший статью в том же ежемесячнике «Нейчур»: «В кратерах некоторых метеоритов так и не найдены остатки этих космических снарядов, хотя они оставили многие выбоины в слое земли. На основании этого можно предположить, что такие метеориты состояли из материала, взрывающегося при встрече с Землей, не оставляя остатков. Такой материал принято называть «антиматерией».
Но и Уайат не был первым. Сразу после Второй мировой войны американец Ла Пас опубликовал в журнале «Записки Общества по изучению метеоритов» статью с предположением о том, что Тунгусское тело либо состояло из антивещества, либо стало источником термоядерного взрыва.
Либби в своей статье рассчитал, что в случае взрыва антивещества в воздухе по всей планете должно повыситься содержание радиоактивного углерода, и тут-то он и привел свой «коронный» довод, а именно: деревья, росшие в штате Аризона, возрастом до 300 лет, обнаружили интересную особенность – на срезах их годовые кольца 1908 г. имели возросшую радиоактивность!
Но на это А. Л. Явнель в СССР возразил: «Такой состав изотопов время от времени волнообразно возникает в атмосфере естественным образом. Это нельзя считать ненормальным явлением».
Сторонником Либби оказался француз Ш. Ноэль. А Казанцев в знаменитом рассказе «Взрыв» утверждал, что «марсиане», ехавшие в своем космолете к Земле, «топили» его антивеществом, хотя полагал, что изготовить такое топливо в лаборатории невозможно.
