Катарсис. Подноготная любви (Психоаналитическая эпопея) - страница 162

Исцеление привлекло ещё большее внимание к отцу Сергию, он стал исцелять всё чаще и чаще, и ему было приятно, что о нём знают и в городе, знает и Сам Государь, и даже за границей тоже о нём знают.

Прошло более двадцати лет с тех пор, как Стива Касатский, красавец и развратник, стал монахом, старцем, признанным праведником, пустынником, целителем и умертвителем ещё и своей плоти. Однажды он служил в своей пещере всенощную для узкого круга богатых и — ноги дали слабину — пошатнулся.

Но он не оставил службы и продолжал её. Только слабым голосом.

«Совсем как у святых», — залюбовался собой отец Сергий, продолжая петь.

«Батюшки, святой!» — залюбовавшись, захлебнулась «неизвестно» откуда пришедшей мыслью прислуживавшая ему барыня, в полной уверенности, что эта мысль — её.

«Святой!!!» — залюбовавшись, ахнул стоявший рядом купец, который приехал поклониться отцу Сергию более чем за две тысячи километров. И отказаться от этой догадки он, по-видимому, был более не в силах никогда.

После службы купец бухнулся перед отцом Сергием на колени и, высокопарно изъясняясь, стал умолять «святого» исцелить болящую дщерь — неврастеничку по определению врачей. Настала ночь, и отец привёл дочь, которая не выходила из дому при дневном свете. Отец Сергий осмотрел тело стоявшей перед ним двадцатидвухлетней девушки и понял, что она чувственна и слабоумна. Отец Сергий отметил, что кожа у неё белая, по-женски припухлая фигура и большая грудь. Угодник также заметил и чувство, с которым он смотрел на чадо, приведённое для исцеления.

Девушка посмотрела на него.

— Как твоё имя? — спросил он.

— Мария, — ответила она.

— Ты будешь здорова, — сказал чудотворец. — Молись.

— А что молиться? Я уже молилась, — сказала Мария. И улыбнулась.

— А вы мне во сне снились, — сказала Мария, — и наложили на меня руку вот так, — и положила руку угодника себе на грудь. Отец Сергий не сопротивлялся и отдался ей.

Утром, ожидая того, что придёт отец девушки и вся история откроется, известный и признанный православный угодник переоделся в ещё прежде приготовленную одежду и бежал.

Прежде, когда отец Сергий совершил первое своё исцеление, он, перед тем как сообщить больному, что тот будет здоров, молился. Прошли годы. Отец Сергий по-прежнему вёл предписанный монахам образ жизни и возрастал в том, что в этой системе госрелигиозности считается святостью. Соответственно, как и у признанных святых прежних веков, возрастала и его исцеляющая сила. И отцу Сергию уже не было нужды молиться — всё получалось и так. Со знатными посетителями, как принято, он совершал молитвословие, которое среди его собратьев по духу отождествляется с молитвой, — но, в общем-то, совершать молитвословие, чтобы деструктурировать сознание жертвы, нужды не было, и отец Сергий просто сообщал человеку, что тот будет здоров — и этого, он знал по опыту, было достаточно.

Поразительно, с какой гениальной прозорливостью Толстой подобрал для отца Сергия ту женщину, с которой угодник после двадцати лет умерщвления плоти, «пал». Или, точнее сказать, проявил себя. Для целителя-вульгарис, то есть обыкновенного, как для всякого некрофила, более привлекательно тело мёртвое, оно его больше возбуждает, а если такового в наличии нет, но вожделенное желание есть, то больная женщина есть уже некоторое приближение к идеалу, нечто среднее между трупом и физически здоровой женщиной. Здоровую женщину можно захотеть, в особенности если она, подобно весёлой вдове, грамотно разыгрывает роль умирающей, но с таким желанием справиться несложно, можно пойти распить бутылочку или отрубить палец — и успокоиться. Но влечению к больному, в перспективе разлагающемуся телу некрофил сопротивляться не в силах — он поддаётся. Что и произошло с отцом Сергием. Поразительно только, с какой ошеломляющей быстротой он себя проявил. Поразительно, потому что для обыкновенного, не изощрённого грешника женщина — она и есть женщина, ничего особенного, можно встать и спокойно отойти, даже если одиночество уже приелось. И нечего палец отрубать ни на руке, ни ещё где-нибудь. Но отец Сергий, что и говорить, индивид житийный.