Он кивнул – при этом на лице у него не дрогнул ни один мускул, – положил палитру на ближайший стол, а кисть опустил в банку с растворителем. Потом взял влажную тряпку и вытер руки.
– А вас? – спросил он, отбросив тряпку в сторону и снова взглянув на меня.
– Мерль Кори. Вы знали Джулию Барнс.
– Не стану отрицать. Однако вы использовали прошедшее время, из чего следует…
– Она мертва. Я хочу поговорить с вами о ней.
– Хорошо, – согласился он, снимая фартук. – Давайте пойдем вниз. Здесь негде даже присесть.
Он повесил фартук на гвоздь у двери и вышел из студии; я последовал за ним. Перед тем как уйти, Мелман запер студию. Его движения были плавными, почти грациозными. Я слышал, как барабанит по крыше дождь.
Тем же ключом Мелман открыл темную дверь на третьем этаже. Распахнул и жестом пригласил меня войти. Проходя по коридору мимо кухни, я заметил кучу пустых бутылок, стопки тарелок, коробки из-под пиццы. Набитые до отказа мешки с мусором выстроились у шкафа; пол казался липким, а пахло как в цеху по производству специй, по соседству с которым расположилась бойня.
Гостиная была большой, с двумя удобными на вид черными диванами, стоящими друг напротив друга, восточными коврами на полу и несколькими разномастными столиками, сервированными пепельницами с окурками. В дальнем углу, у стенки, задрапированной красным, я увидел красивый концертный рояль. Повсюду были расставлены низкие книжные шкафы, набитые литературой по оккультным наукам, рядом с ними примостились кресла, а на полу валялись стопки журналов. Нечто, напоминающее угол пентаграммы, торчало из-под самого большого ковра. В воздухе витали застарелые запахи благовоний и марихуаны. Справа от меня сводчатый проход вел в соседнюю комнату, а слева была закрытая дверь. Картины на религиозные темы – я решил, что их автор сам Мелман, – висели на стенах. Что-то в них напоминало работы Шагала. Хорошая живопись.
– Садитесь.
Мелман показал на кресло, и я сел.
– Хотите пива?
– Спасибо, нет.
Он устроился на ближайшем ко мне диване, сложил руки и пристально на меня посмотрел.
– Что случилось? – спросил Мелман.
Теперь уже я пристально взглянул на него:
– Джулия Барнс увлеклась оккультными науками и пришла к вам в надежде побольше о них узнать. Она умерла сегодня утром при очень необычных обстоятельствах.
Левый уголок его рта слегка дрогнул. И никакой другой реакции.
– Да, Джулия интересовалась подобными вещами, – промолвил он. – Она хотела получить у меня наставления, и я удовлетворил ее просьбу.
– Мне необходимо знать, почему она умерла.
Он продолжал смотреть на меня.
– Ее время вышло, – заявил Мелман. – Рано или поздно такое случается со всеми.
– Она была убита животным, которое не может здесь существовать. Что вы об этом знаете?
– Вселенная гораздо более странное место, чем многие из нас думают.
– Так вы знаете что-нибудь о смерти Джулии или нет?
– А про вас я наслышан, – произнес он, впервые улыбнувшись. – Она, естественно, мне все рассказала.
– Как это понимать?
– А вот как: вы и сами немало искушены в вещах подобного рода.
– И что?
– Когда известные силы начинают действовать, Искусство находит способ собрать нужных людей в нужный момент.
– Значит, вы думаете, что дело именно в этом?
– Я знаю.
– Откуда?
– Так было предсказано.
– Поэтому вы меня ждали.
– Да.
– Любопытно. Расскажите-ка об этом поподробнее.
– Давайте я лучше покажу.
– Вы говорите, будто бы вам было что-то предсказано. Как? Кем?
– Скоро и сами поймете.
– И смерть Джулии?
– Пожалуй, и это тоже.
– Ну и каким образом вы собираетесь меня просветить?
Мелман улыбнулся:
– Я хочу вам кое-что продемонстрировать.
– Хорошо. Я готов. Демонстрируйте.
– Это здесь. – Он встал и направился к закрытой двери.
Я последовал за ним через комнату.
Мелман засунул руку за пазуху, вытащил цепочку, а когда поднял ее над головой, я увидел, что на ней висит ключ. Этим ключом он и открыл замок.
– Заходите, – предложил он, толкая дверь и отходя в сторону.
Я вошел в небольшую, довольно темную комнату. Мелман нажал на кнопку выключателя – зажегся слабый синий свет. На противоположной стене я заметил единственное окно, все стекла которого были закрашены черной краской. Мебели в комнате не было, если не считать нескольких подушек, разбросанных по полу. Часть стены справа от меня была задрапирована черной тканью.
