— Минутку, доктор Робертс. Не скажете ли вы мне сначала, кто входил в эту комнату и выходил из нее сегодня вечером?
Робертс удивленно посмотрел на него.
— Входил и выходил? Я вас не понимаю. Никто.
Инспектор перевел пристальный взгляд на миссис Лорример.
— Это так?
— Именно так.
— Ни дворецкий, ни слуги?
— Никто. Разве что дворецкий — принес поднос, когда мы сели за бридж. С тех пор никто не появлялся.
Инспектор взглянул на Деспарда.
Деспард кивнул в знак согласия.
— Да, да, это правда, — почти беззвучно произнесла Энн.
— Что все это значит?! — не сдержался Робертс. — Дайте мне хотя осмотреть его, может быть, это просто обморок.
— К сожалению, это не обморок. Но никто не дотронется до него, пока не приедет дивизионный врач. Мистер Шайтана убит.
— Убит? — резко-пронзительное миссис Лорример.
— Убит? — недоверчивый вздох Энн.
— Боже милостивый! — шепот доктора Робертса.
Деспард молча уставился в пространство.
Инспектор Баттл медленно кивнул. Он был похож в этот момент на фарфоровую статуэтку китайского мандарина[30]. Лицо его абсолютно ничего не выражало.
— Заколот, — уточнил он. — Вот так вот. Заколот. — И вдруг, как выстрел, прозвучал его вопрос: — Кто-нибудь из вас выходил из-за стола?
Он увидел, как выражения четырех лиц резко переменились. Он увидел на них страх, понимание, возмущение, уныние, ужас, но не увидел ничего для себя полезного.
Воцарилось молчание.
— Так что же?
Потом майор Деспард, по-солдатски вытянувшись, повернул свое узкое умное лицо к Баттлу и деловито сказал:
— Я думаю, в течение вечера все мы в тот или иной момент выходили из-за стола — либо за напитками, либо подбросить поленьев в огонь. Я делал и то и другое. Когда я подходил к камину, Шайтана в кресле спал.
— Спал?
— Да, я так решил.
— Может быть, так оно и было, — согласился Баттл. — Но он мог быть уже мертв. Будем разбираться. Я прошу вас сейчас пройти в соседнюю комнату. — Он повернулся к безмолвно стоявшему Рейсу. — Полковник, может быть, вы пройдете с нами?
Рейс с пониманием кивнул.
— Хорошо, инспектор.
Четверо игроков в бридж медленно прошли за дверь.
Миссис Оливер села на стул в дальнем углу комнаты и тихонько заплакала.
Баттл снял трубку, переговорил по телефону, потом сказал:
— Полиция сейчас прибудет. Управление распорядилось, чтобы делом занялся я. Дивизионный врач приедет немедленно. Мосье Пуаро, каково ваше мнение: сколько времени прошло с момента наступления смерти? Мне кажется, значительно более часа.
— Согласен. Точнее, увы, никто определить не сможет. Никто не скажет: «Этот человек скончался один час двадцать минут и сорок секунд назад».
Баттл рассеянно кивнул.
— Он сидел прямо напротив камина. Это имеет некоторое значение. «Больше часа, но не более двух с половиной», — вот что скажут наши врачи. Я уверен. И никто ничего не слышал, никто ничего не видел. Удивительно! Как только можно было осмелиться? Он же мог закричать.
— Но не закричал. Убийце повезло. Как вы заметили, mon ami[31], очень смелый поступок.
— Нет ли каких-либо идей, мосье Пуаро? Относительно мотива или чего-нибудь в этом роде?
— Да, у меня есть что сказать по этому поводу, — медленно проговорил Пуаро. — Скажите, мистер Шайтана не намекал вам, какого рода прием он устроил сегодня вечером?
Инспектор с любопытством взглянул на него.
— Нет, мосье Пуаро, он ничего не говорил. А что?
Вдалеке зажужжал звонок, заколотили дверным молотком.
— Это наши люди, — встрепенулся инспектор. — Пойду их встречу. И готовьте вашу версию. Надо приниматься за работу.
Пуаро кивнул.
Баттл вышел.
Миссис Оливер продолжала лить слезы.
Пуаро подошел к ломберному столу. Ни к чему не прикасаясь, он посмотрел записи. Покачал головой.
— Глупец! Какой глупец, — проворчал он. — Строить из себя чуть ли не дьявола, пугать людей! Quel enf an tillage![32]
Дверь открылась. Вошел дивизионный врач с саквояжем в руках. За ним проследовал инспектор, на ходу переговариваясь с Баттлом. Последним вошел фотограф. В холле остался констебль.
Началась обычная работа по расследованию преступления.
