— Джекаби, — сказала я, — как много вам известно о Патрике Флеминге?
— Не очень, — признался он, проводя пальцем вдоль паза в кладке. — Классическую историю. Куплеты Шибболетты, Сказания и Житие, которое включало короткую главу об этом человеке, а что?
— Он ведь был человеком, да? Просто разбойник с большой дороги?
— Так принято считать.
— Тогда как он сделал все это? Зачарованный огород, проклятого зайца — целый замок, построенный на той стороне Атлантики? Настоящий подвиг для смертного человека по пути на виселицу.
Джекаби нахмурился.
— Отличный вопрос, мисс Рук.
Мы прошли вдоль стены в следующую башню, которая оказалась идентичной первой. Я вытащила карту и осмотрела миниатюрную копию замка. Каждая башня, окружающая центральную сторожевую, была отмечена одним и тем же простым символом. А символом служила слеза.
— И что по вашему мнению мы должны здесь делать? — спросила я. — Рыдать?
Джекаби нахмурился.
— Ведро, — сказал он. — Там на озере, предполагалось, что мы наполним ведро водой и принесем его с собой. — Он ткнул пальцем на парочку пухлых каменных херувимчиков, которые держали ведро над ближайшим к нам дверным проемом. Я встала на цыпочки, чтобы заглянуть в ведро и, конечно же, внутри оказалась дыра в стене, в которую должна была затекать вода, наподобие статуй горгулий, которые, как правило, ставятся на крышах в качестве водостока.
Мы побродили по башням в поисках скрытых механизмов или скульптур, куда, по идее, могла стечь налитая в то ведро вода, но так и не нашли их. Наконец мы спустились по лестнице к шестому пункту нашей головоломки. Но наша неспособность справиться с заданием Дерзкого Мошенника выбила Джекаби из колеи.
Я заверила его, что, если мы встретимся с трудностью, то всегда сможем вернуться в башни и попробовать еще раз. Следующий пункт назначения на карте даже не потребовал использования хлопушки. Мы направились в цитадель замка.
Цитадель
Пройдя через небольшой отрезок земли, заросший травой, который, как сообщил мне Джекаби, назывался внутренним двором замка, мы обнаружили вход в центральное строение. Цитадель была выстроена из того же тяжелого камня, что и куртина, но похоже совсем пришла в упадок. Толстые плитки кровли упали с крыши и валялись, раскрошившись у основания строения, повело и фундамент с течением времени, от чего по массивным камням расползлись трещины, разбив их на самостоятельные части.
Мы подошли ко входу, которым служила толстая дверь с тяжелым железным замком. Джекаби не было необходимости доставать сорочий ключ из ранца, чтобы понять, что он совсем не подходит — замóк был слишком большим. Он все равно шагнул к двери. Благодаря тому, что древесина была изъедена насекомыми, а элементы крепления проржавели настолько, что хватило всего одного толчка плеча детектива, чтобы крепление вокруг замка рассыпалось и толстая дверь распахнулась.
У цитадели не было окон на нижнем этаже. Лестница убегала вверх направо, а проход извивался влево. Свет в цитадель проникал тонким, неуклюжим лучиком со второго этажа и падал на лестницу, но что касается прохода слева, то убегая вглубь налево, он скрывался во тьме. Каждые семь-восемь футов висели запыленные, незажженные факелы.
— Сомневаюсь, что у вас есть в одном из ваших многочисленных карманов спички, я права? — спросила я.
Пальто Джекаби содержало соломенную куклу, несколько серебряных амулетов, колоду карт Таро и бронзовый гироскоп, но спичек там не было.
Я вытащила карту и внимательно посмотрела на шестой пункт в поисках каких-нибудь зацепок. Встроенная между четырьмя башнями со слезой цитадель была отмечена простой парой очков, не такой как у Анаксимандера, с которым я познакомилась на рынке. Возможно, они были предупреждением о том, что мы вряд ли когда-нибудь сможем увидеть что внутри. У меня по затылку пробежали мурашки. Что-то в этом замке было не так.
Джекаби встал у меня за спиной.
— Какие-то озарения мистического толка? — спросила я.
— Я уже говорил вам, — сказал он, бросая взгляды по сторонам, — я не занимаюсь мистицизмом. То, что я делаю — это наблюдение и анализ.
