Но вот его фундаментальное сочинение «Иго иудейское» (М., 2005. 430 стр., тираж 3000). На первых же страницах автор безо всяких доказательств зачисляет в евреи академика А.Д. Сахарова, академика Шаталина, главного редактора «Литгазеты» Удальцова, главного редактора «Московского комсомольца» П. Гусева и многих других. Я и сам в свое время резко писал и о Сахарове, и о Шаталине, и о Гусеве, но почему они евреи? Вот, допустим, о Чубайсах никаких сомнений нет. Была публикация: отец Борис Матвеевич, мать — урожденная Сагал, Раиса Хаимовна. Да, все ясно, а тут?
Ну, в самом деле, взять хоть Сахарова. Отец его Дмитрий Иванович Сахаров, мать — Екатерина Алексеевна из дворян. Почему у них сын должен родиться евреем? Неужели, Миронов, вам известно, что мать академика изменяла мужу, и именно с евреем?
Автор не понимает, что ставит себя в смешное положение, сразу подрывает доверие к своему сочинению, а главное, семенит по той же самой тропке, по которой в свое время бойко шагал писатель Григорий Бакланов (Фридман): он вот так же записал в евреи генерала Л. Доватора, маршала бронетанковых войск Катукова и маршала Советского Союза Малиновского. Первого потому, что его имя Лев; второго — по отчеству Ефимович; третьего — родился в Одессе.
* * *
Но вернемся к заявлению Миронова, что и Ленин еврей, поскольку его дед был евреем. Недавно то же самое провозгласил по телевидению Владимир Познер о Пушкине: объявил его не русским, поскольку прадед был нерусским. Как видим, и на этот раз опять суперпатриот и архирусофоб орудуют одинаково, идут ноздря в ноздрю. Спелись. Это сейчас бывает часто: вот такой патриот оказывается в объятьях русофоба. И им ничего не остается, как облобызать друг друга.
А мне, как и очень многим другим людям, совершенно безразлично, кто был дед Ленина, ибо нам известно множество людей хотя бы от Екатерины Второй или Владимира Даля до Сталина, в которых не было ни капли русской крови, но где вы найдете еще таких русаков, которые столько сделали бы для России.
Я советую Татьяне Леонидовне повесить над письменным столом мужа вот эти слова Николая Устрялова, философа, которого лично знал того, о ком говорил: «Ленин может быть назван величайшим выразителем русской стихии в ее основных чертах. Он был русским с головы до ног…
И сам облик его — причудливая смесь Сократа с чуть косоватыми глазами и характерными скулами монгола — подлинно русский, «евразийский». Много таких лиц на Руси, именно в «евразийском» русском народе. А стиль его речей, статей, «словечек»? Тут нет «классического революционного» французского пафоса. Тут русский дух, тут Русью пахнет. В нем, конечно, и Разин, и Болотников, и сам Петр Великий. Потомки разберутся во всей этой генеалогии и поймут: Ленин наш, подлинный сын России, ее национальный герой».
Последние слова к таким потомкам, как Миронов, Жириновский, Познер, увы, не относятся.
2016 г.
Неожиданное выступление Никиты Михалкова с критикой уже осточертевшего всем Е-Центра не могло не вызвать интереса и сочувствия в патриотическом лагере и вообще среди порядочных людей. Но не только потому, что Михалков — фигура, известная всей стране. Еще больше по той причине, что он был горячим приверженцем Ельцина, даже его доверенным лицом на президентских выборах… Увы, было время, когда Михалков заявлял: «Ельцин спас страну от катастрофы. За ним нет партий. За ним — Россия. Я — за Россию, значит — за Ельцина!».
Именно последним обстоятельством бывшая президентша вздумала уязвить Михалкова. Ей залечь бы на дно и не шевелиться, как сделали это бывший вице-премьер Шумейко, бывший министр иностранных дел Козырев (ныне живет в США), председатель КГБ Бакатин, а она — на сцену: «Я и представить не могла, что через двадцать лет он с легкостью отречется от того, что говорил и делал». Как же так, мол, Никита Сергеевич, где же верность, твердость убеждений, где преданность? Вот уж поистине в своем глазу бревна не замечает. Через двадцать лет? Да ведь какие года-то были! Ей и в голову не приходит, что в ответ можно услышать в свой адрес: «Что ж вы, матушка, в свое время не спросили своего драгоценного Бобика, когда он ступил на грязную тропу предательства партии и родины, как он может это, ведь был же первым секретарем обкома, секретарем МГК, а потом и кандидатом в члены Политбюро, и не через двадцать лет, а слетал в Америку, обернули его на вертолете вокруг Статуи Свободы, и — скурвился, на иностранном аэродроме стал мочиться на колесо самолета, чего не позволял себе ни один антисоветчик, даже Солженицын. Где ж его верность и преданность? Где простейшее приличие?».
