Все, что она чувствовала, было облегчение, и она не смогла сдержать слезы.
Увидев ее слезы, Лука понял, насколько уязвима эта девушка.
Прежде он знал только, что она сильная и непокорная. Даже когда отвечала на его поцелуи, в ней было больше страсти, чем смирения. Впервые в жизни у Луки возникло желание защищать, заботиться. Он даст Кьяре то, чего не давал еще ни одной женщине.
Ему захотелось сесть поближе, обнять ее, но он боялся напугать девушку и поэтому только слегка погладил ей руку.
— Я видел, как ты использовала свой дар ясновидения, чтобы сказать людям правду о них самих. Почему же ты не можешь увидеть, кто я? — Не получив ответа, он тихо сказал: — Нет, я не лгал.
Он отпустит ее, подумал он, но печаль разлилась в его душе, словно кровавое пятно на белой скатерти. Ему будет невыносимо больно, однако он сдержит свое обещание.
Кьяра не отвечала, и он подумал, что она снова ушла в свой мир, но потом ощутил, как ее рука пошевелилась под его ладонью.
Может быть, она увидела правду? Действительно заглянула ему в душу и прочла его мысли? Ему хотелось в это поверить, но его рациональный ум, привыкший к точности, подсказывал ему, что это в лучшем случае не более чем совпадение.
— Почему ты спросила, отпущу ли я тебя?
— Я тебя спросила? — удивилась она, открыв глаза.
— Ну да.
— Это твой голос меня разбудил.
— Значит, все-таки ты ясновидящая. — Ему вдруг стало легко оттого, что он признал ее дар. — Я ничего не говорил вслух. Только подумал.
— Не говорил?
— Нет. — Он нахмурился. — Почему же ты тогда сомневаешься? В первый вечер у тебя сомнений не было.
— Сомнение есть всегда, — уклончиво сказала она, опустив взор.
Она избегает его взгляда, подумал он. Лука чувствовал, как она старается отстраниться, и окликнул про себя ее по имени.
Кьяра явственно слышала его голос, точно так же, как только что слышала его обещание, и посмотрела ему прямо в глаза.
Оба замерли от удивления и глядели друг на друга, пока не почувствовали, что расстояние между ними сократилось и установилась какая-то связь.
— Ты можешь мне объяснить, почему хотела сбежать? Почему так отчаянно сопротивлялась, когда я хотел тебя удержать?
— Ты меня напугал. Ты смотрел на меня, а я чувствовала исходящее от тебя зло, твою жестокость и… — Страх неожиданно снова охватил ее, и хрупкая связь между ними оборвалась.
— Успокойся. Тебе не обязательно сейчас все объяснять.
Но ей было необходимо разобраться. Видимо, она ошибалась — это было единственным объяснением. Глаза обманывали ее. Воспоминание, отложившееся в ее голове, — обман. Не может он быть тем человеком, которого она оттащила от Донаты.
Кьяра так пристально смотрела на Луку, что ему стало не по себе. Сейчас ее взгляд снова станет отсутствующим и она погрузится в свой воображаемый мир. Но ее взгляд оставался ясным, как море в солнечный полдень.
— Почему ты на меня так смотришь? — спросил он.
— Я пытаюсь понять.
— Понять что?
Но она покачала головой. Больше она ничего не скажет. Сможет ли она когда-нибудь поверить ему до конца? А самой себе — сможет?
— Ну и ладно, — не стал настаивать Лука. — Я не буду на тебя давить.
Лука встал, намереваясь незамедлительно выполнить свое обещание. Но у него все еще оставались вопросы. А желание прикоснуться к ней было настолько велико, что он уже почти ощущал пальцами гладкость ее кожи.
— Я пришлю к тебе Дзанетту. Она принесет все, что нужно.
— Спасибо. И благодарю тебя, что ты защитил меня от своего брата.
— Прости, что тебе пришлось все это выслушать.
— Мне приходилось слышать вещи и похуже. — Она вспомнила последние слова, которые сказал ей отец. — Много хуже.
— Мне жаль. А теперь отдыхай. — Дабы не поддаться искушению обнять ее, Лука повернулся и направился к двери.
Силы покинули Кьяру. Даже закрыть глаза стоило ей труда.
Когда он собрался уходить, ей показалось, что он борется с желанием прикоснуться к ней. Видит Бог, она и сама этого хочет. Ей надо убедиться, что она и правда жива.
Неожиданно Лука обернулся и посмотрел на Кьяру.
— Эта дверь останется незапертой, и ты свободна. Можешь уходить и возвращаться, когда захочешь.
