— Да нет, — ответил Руттул. — Может быть, и не глупое, но мне не нравится.
— Пусть съездит, — вступился Стенхе. — В Миттауре очень интересно. Я бы сам с удовольствием съездил.
— Думаешь, пойдет на пользу?
— Уж не во вред во всяком случае.
— Хорошо, Сава, поезжай, — разрешил Руттул. — Стенхе, как ты думаешь, когда ехать лучше?
— Чем скорее, тем лучше, — лениво сказал Стенхе. — Пока дожди не начались. В горах сейчас красиво.
— Так не мешкайте, — согласился Руттул. — Или будем ждать, пока тебе расхочется в Миттаур?
— Сегодня же начинаю собираться, — объявила Сава.
— Да нет, зачем сегодня, — пожал плечами Стенхе. — Завтра соберемся, послезавтра уедем. Госпожа, я и Маву — к чему большие сборы. Может, у тебя, государь, есть дела в Миттауре? Письма передать или что?
— Нет, — ответил Руттул. — Пару писем я вам дам на всякий случай, там у купца Павутро деньги возьмете, чтоб с собой не возить. В Миттауре ты, Сава, наверное, драгоценности будешь покупать, так деньги лишними не будут.
Сава поблагодарила, присела в церемонном поклоне и вышла.
За дверями ее поджидал Маву.
— Отказал, конечно? — спросил он.
— Разрешил, как ни странно, — ответила она, вытаскивая из волос цветы. — Уф, от шпилек голова болит! — Она с наслаждением распустила волосы, которые укладывала два часа.
…На следующий день ближе к вечеру, после того как в дорогу все было собрано, к Руттулу будто ненароком заглянул Стенхе.
— Я вот подумал… — сказал Стенхе. — Да что случится с госпожой, если она здесь останется ? Она же майярская принцесса, кто посмеет ее обидеть? Уж кого отсылать, так это Хаби.
— Хаби на следующей неделе, как обычно, уедет в верховья Ландры, — ответил Руттул. — Об этом я уже позаботился. А Саву непременно надо увезти. Ты представь, что здесь будет твориться…
Стенхе подумал, что Руттул может и ошибиться: в Сургаре было тихо, никто ничего не подозревал. Потом он сообразил, что потому-то и тихо, что Руттул молчит, — стоит ему слово сказать, и в Сургаре такое начнется, что никаких наводнений не надо: Руттулу в Сургаре верили. Но не лучше ли встряхнуть Сургару сейчас? Стенхе на этот вопрос ответить не мог.
— Очень хорошо, — сказал Руттул, — что Саве вдруг захотелось съездить в Миттаур. Попробуй удержать ее там подольше.
Стенхе пожал плечами:
— Как только она услышит, что творится в Сургаре, она тут же бросится обратно.
— Значит, она не должна об этом сразу узнать, — объяснил Руттул. — Разве это так уж трудно в чужой стране?
— Она понимает по-миттауски, — напомнил Стенхе. — Я сам ее учил.
— Придумаешь что-нибудь на месте.
Стенхе помолчал. Потом, решившись, отдал Руттулу небольшой мешочек, который держал за пазухой.
— Что это? — удивленно спросил Руттул, потянул за тесемочку и высыпал на ладонь. — О! Абак! — Он внимательно поглядел на хокарэма: — Так все это время он был у тебя?
Стенхе кивнул.
Руттул с особой нежностью провел пальцами по легким гладким бусинам:
— Мне их сильно не хватало… — Он поднял глаза на Стенхе: — Ты отдаешь их мне?
Стенхе кивнул.
— Спасибо, — сказал Руттул. — Тебе ведь они не нужны были?
— Я пользовался ими несколько раз, — ответил Стенхе. — Надеюсь, это не повредило их силе?
— Нет, конечно, — проговорил Руттул, поглаживая амулет.
— Так я пойду, государь… — произнес Стенхе, поворачиваясь к двери.
— Пришли ко мне Саву.
— Хорошо, — сказал Стенхе через плечо. — Только не показывай ей амулет, государь. Она его наверняка помнит.
— Помнит, — согласился Руттул. — Эту штуку невозможно забыть.
Стенхе с полупоклоном вышел.
Руттул убрал амулет в мешочек, но спрятать подальше сам мешочек у него не хватило сил. Пришедшая несколько минут спустя Сава увидела, что Руттул перебрасывает этот мешочек с ладони на ладонь.
— Добрый вечер, государь, — склонилась она в поклоне.
— Добрый вечер, — внимательно глядя на нее, ответил Руттул.
— Извини, что я в таком виде, государь, — снова поклонилась Сава. — Я решила показать тебе, в каком наряде уеду.
Руттул кивнул. Мальчик из Савы получился хорошенький; костюм был чуть великоват — на вырост; косу она уложила в длинном хвосте капюшона, и реденькая челочка падала на глаза.
