— Вижу. Вижу, что узнала жениха своего.
— Что? Какого еще жениха?!
— Значит, все же не признала. Это же Миро!
Ну и денек! Миро? Тот самый? Детский ее жених?..
Кармелита и Миро посмотрели друг на друга, как будто впервые увидели.
Девичье сердце все чует. И сердце Люциты в эту секунду чуть не разорвалось от горя. Хоть она ничего и не слышала. Сидела далеко от трейлера Бейбута, на лесной полянке. Рядом была мама. Земфира гладила ее волосы и, как могла, успокаивала.
— Я ненавижу эту городскую выскочку! — сказала Люцита, глядя в высокое синее небо.
— Успокойся, доченька. Что ж ты, как маленькая, опять расплакалась?
— Она же меня на глазах всего табора в грязь втоптала!
— Не говори глупости. Ты отлично танцевала, гораздо лучше Кармелиты.
— А ты видела, как Миро на нее смотрел? Он ею просто любовался!
— Э-э. От взгляда до свадьбы далеко.
— Да где ж далеко? Я знаю, я чувствую, что они сейчас вместе. Где-то сидят, знакомятся, сговариваются…
— Эх, дочка-дочка. Не все так просто. У Баро характер не мед, ты уж мне поверь. Бейбут — тоже не сахар. Кармелита — балованная, не таборная. И Миро — гордый, непокорный, кремень просто. Из таких камушков трудно кашу сварить. Так что ты не убивайся. Может, все еще обойдется. И будет Миро твой.
— А если не будет… Я этого не выдержу! Я ночью спать не могу, мне убить ее хочется! Особенно теперь, когда лицо в лицо, глаза в глаза увидела!
— Тише, дочка, тише. Убивать никого не надо. Ты уж лучше поколдуй, — сказала Земфира шутя.
Только зря сказала — глупая шутка получилась. С влюбленными нельзя так, они все всерьез принимают.
Вот и Люцита тут же припомнила, что у Розауры дед, по слухам, колдуном был. Надо будет к ней сходить, чему-нибудь поучиться…
Кармелита и Миро смотрели друг на друга, не решаясь заговорить.
Тогда Баро выразительно кашлянул и сказал церемониальным голосом:
— Бейбут, пойдем-ка, воздухом подышим, по табору погуляем. Пусть дети поговорят. А Рубина за ними присмотрит.
— Пойдем, Баро, — церемонно ответил Бейбут.
Оба вышли.
Но разговор все равно не складывался. Кармелите стало смешно — ну что за этнографические игры! «Рубина присмотрит…» Прямо как в позапрошлом веке. Неужели девушка не может с парнем наедине поговорить?! Возмущенно посмотрела на бабушку: неужели та ничего не понимает?
— Слепы мои глаза и глухи мои уши! — произнесла Рубина.
— Ну бабушка… — не no-взрослому заныла Кармелита.
Рубина зло махнула рукой: «Э-э-эх!» — и вышла из трейлера.
Миро достал из кармана браслет и надел на протянутую Кармелитой руку.
— Спасибо, — сказала девушка. — А я уж и не надеялась, что отыщу его.
— Так вот ты какая! Груша!
— Миро! Тогда, на дороге, я тебя просто не узнала.
— Ну, теперь-то узнаешь? Помнишь, как мы с тобой в детстве играли?
— Еще бы! Ты меня на лошади катал! Ты вырос. Такой… вытянулся… совсем взрослый стал.
— Ты тоже изменилась. Красавица! И танцуешь — глаз не оторвать. А уж на лошади как скачешь… Я тебя как увидел, подумал, вот если б моя невеста похожа была на…
— Вот так сразу?
— Правда.
— Не может быть!
— Я тебе не вру, клянусь. Я еще в тот момент подумал: жаль, что помолвлен с другой. А девушка моей мечты ускакала от меня.
— А теперь не жалеешь, что помолвлен?
— Да нет. Что ты! Ты же вот, рядом стоишь. До тебя рукой можно дотронуться.
— Нельзя. Обычай не велит, — сказала Кармелита и сама отошла от Миро подальше. Значит, все же есть что-то в этих обычаях, если и не хочешь, а следуешь им.
И этот шаг назад, и вызванная им отстраненность сбили весь разговор.
Помолчали. Миро боялся что-то не так сказать (как у него в последние дни часто получалось).
Кармелита оказалась смелее:
— Знаешь, все равно, странно как-то получилось. У меня до сих пор в голове не укладывается. Ты же мне как старший брат!
— Больше, чем старший брат. Жених.
— В том-то и дело, Миро, что жених — это не больше, чем старший брат. И не меньше. Это что-то совсем-совсем другое. Как говорится, из соседней кибитки…
Миро погрустнел. Еще совсем недавно ему казалось, что все уж решено. А тут…
— Миро, не грусти! Пойми просто: я выйду замуж только тогда, когда буду чувствовать, что ты для меня дороже всех на свете.
