...
Свобода, таким образом, предстает не как уничтожение «Я» в стремлении слиться с Абсолютом путем избавления от своей индивидуальности. Свобода есть осуществление бесконечности «Я», его абсолютности посредством расширения и озарения сознания светом истины. Сущностная природа души как абсолютного блаженства скрыта под страданием; страдание, в свою очередь, является порождением незнания. При отсутствии незнания страдание исчезает, и выявляется подлинная природа «Я» как чистого блаженства.
Осознание мокши не является объективным процессом, путем которого йог пытается уничтожить множественность мира. Если бы сие утверждение соответствовало истине, то мир уничтожался всякий раз, когда человек достигал бы освобождения. Осознание абсолютной истины не означает уничтожения множественности, оно лишь приводит к уничтожению ощущения множественности. Это проникновение, которое изменяет лицо мира и обновляет все вещи, а также изменяет позицию, с которой человек взирает на вещи, на собственную жизнь. Развитие иллюзорного мира, его долгий упадок и возрождение продолжаются бесконечно, но прикрепленность человека к миру осталась в прошлом; его зависимости пришел конец.
Индивид страдает не от того факта, что лучший друг предал его, а из-за того, что в его представлении факт предательства связан с душевной болью. Но между событием и ощущением боли существует и промежуточная стадия человеческой реакции на событие. И эту реакцию способен выбирать сам человек независимо от окружающих его факторов, в этом и заключается свобода выбора индивидуума. Когда отступает ложное знание, происходит и избавление от страдания. Свобода, согласно представлениям Шанкары, состоит в полном распаде эмпирических категорий и различий субъекта и объекта.
...
Сущность этой позиции можно выразить в хорошо знакомом уже термине «авидья». По достижении освобождения от мира не меняется сам мир, не меняется телесность человека, изменяется лишь его представление о мире. Иллюзии, обманы и преходящие вещи, очаровывающие неопытного и привлекающие его, более не смущают достигшего освобождения. Причиной страдания является не какое-либо событие, произошедшее с человеком, а ложное мнение, проистекающее из заблуждения.
Распространенное в индийской философии утверждение, гласящее, что материальный мир является иллюзией, опирается на тезис, в свою очередь утверждающий, что эмпирический мир с присущими ему различиями между душами, вещами и Ишварой перестает существовать для того, кто познал свое единство с Брахманом и Атманом.
Человек, неспособный при скудном свете сумерек четко видеть окружающие его предметы, принимает веревку, оставленную кем-то на тропе, за змею. Это ложное представление исчезает, когда веревка осознается именно как веревка; подобным же образом и сансара исчезает, когда душа достигает мукти. Форма, в которой мир является нашему ограниченному пониманию, кардинально изменяется после того, как человек оказывается способным осознать единство души и Брахмана. Вещи, наполняющие материальный мир, составляющие содержание всего, что окружает нас в практической жизни, не представлены как таковые в Абсолюте. Мир для бога существует далеко не таким, каким он является ограниченному индивиду.
Достигший состояния просветления видит реальность с иной позиции, освещаемую иным источником света, но в этом случае эта позиция и этот свет абсолютны. Воспринятая таким образом реальность предстает перед внутренним взором как Брахман. Отрицаемое мудрецом есть только иллюзорное обрамление, а то, что остается, – это и является реальностью, это – реальность в самой себе. Иллюзия, майя не властвует над душой, достигшей свободы. Когда достигается уверенность в единстве души с Брахманом и Атманом, узы, связывающие познание формами, разбиваются, и формы сами по себе более не привлекают обусловленную душу. Эти узы будут существовать, пока еще живо чувственное восприятие и действует интеллект, но нет необходимости соединять их с постигнутым интуитивным путем Брахманом.
Природа освобождения представляет из себя состояние единства с божеством; достижение состояния универсального духа, Брахмана, стоящего над всеми различиями эмпирического мира. Это не процесс движения в пространстве или во времени, ведь бог присутствует везде и всегда, представляя из себя «Я» всего сущего, поэтому невозможно, чтобы он был конечной целью материального движения.
