В создании картины мира по дону Хуану ведущую роль играет положение точки сборки – особого (ограниченного) места энергетического тела человека, через которое он воспринимает энергетические сигналы внешнего мира и положение которой возможно изменить. Степень подвижности и положение точки сборки определяют разные типы внимания:
Первое внимание соответствует повседневному стабильному описанию мира; жестко фиксированная точка сборки.
Второе внимание соответствует вниманию, настроенному на восприятие различных миров; точка сборки может принимать множество положений.
Третье внимание соответствует высшему состоянию развития внимания, при котором происходит полное осознание энергетических полей.
По словам дона Хуана, необходимым условием для развития внимания является достижение состояния безупречности и остановки внутреннего диалога, отвечающего за фиксированные конструкции восприятия, в повседневной жизни.
Исследователь Алексей Ксендзюк следующим образом описывал три типа внимания: «Первое внимание в этой системе только кажется наиболее простым. Мы не замечаем его магической природы так же, как рыба не замечает, что живет в воде. Это наша повседневность, способ существования осознания в сформированном на протяжении тысячелетий описании мира. И оно имеет особое значение – во-первых, потому что воспроизводится из поколения в поколение и является всеобщим достоянием человеческого рода, во-вторых, потому что возникло в процессе выживания биологической формы. Это не только результат научения, социализации; это еще и продукт энергетической конституции. Полевые связи, собранные первым вниманием в единый узел, отражают фундаментальные потребности организма и зафиксированы описанием. Его устройство – воплощенное равновесие и гармония. Символы и интерпретации почти идеально «маскируют» энергетические факты, заменяют их в нашем представлении и этим создают совершенную иллюзию «объективной реальности».
Второе внимание в этой системе – обширное пространство, лежащее за границей мира стандартного. Его объем многократно превышает поле первого внимания. Несмотря на то, что обычному человеку доступны лишь искаженные, слабые отголоски этого пространства, да и то, в исключительных условиях измененных состояний сознания, которые всегда кратко-временны и нестабильны, – второе внимание приводит нас в контакт с совершенно реальными энергетическими объектами, потоками и структурами.
Более того, между миром первого внимания и многочисленными мирами второго нет никаких барьеров или воображаемых расстояний. С точки зрения Реальности, все это, в основном, – лишь разные углы зрения на один и тот же Поток Бытия. Подобно тому, как в известной притче слепцы ощупывают слона в разных местах и составляют о нем противоречивые суждения, так и восприниматель, переходящий из одного режима перцепции в другой, получает удивительный опыт странствия по «параллельным вселенным», хотя Большой Мир, в котором мы существуем, один-единственный.
Третье внимание – это предельная Интеграция всех видов сборки сенсорных (энергетических) пучков, которая радикально изменяет масштаб существования и воплощает в себе наивысшую Свободу.
Таким образом, выбранный шаманом индивид стремится, следуя пути воина, достигнуть совершенства мага и уйти вслед за великими шаманами, предварительно воспитав преемника.
Сам Кастанеда неоднократно подчеркивал, что встреча их была случайна. Однако, нет ничего случайного ни в судьбе обычного человека, ни, тем более, в судьбе мага. По версии жены, родившись в Перу, Карлос, как и большинство местных, имел представление о шаманах, магии и растениях силы. Истории, легенды и сказки были культурным наследием, а рыночные брухо зачастую устраивали открытые «проповеди», разъясняя всем желающим принципы общения с духами и практики с растениями.
Не знаю, слышал ли Кастанеда гул накатывающей волны конца 60-х в Америке, с их нарко– и сексуальной революциями, но он был безупречен и попал в самую сердцевину, выпустив первую книжку в 1968-ом.
Вероятней всего, будущий доктор антропологии и философии знал, чего хотел и примерно знал, у кого искать информацию. Поэтому «случайной» эту встречу можно назвать только условно. Сам он описывал ее так:
