Карл прошелся вдоль почти опустевших к этому времени рыбных рядов, дошел до коптилен и, купив за несколько медных грошей кусок горячего тунца и гречневую лепешку, принялся за еду. Теперь выяснилось, что он смертельно голоден. И то правда: завтракал он рано утром, а сейчас солнце уже клонилось к закату. У Виктории он только выпил два бокала вина, но ничего не ел, а сколько он бродил по Сдому, занятый своими мыслями, можно было легко вычислить по положению солнца, но никакого смысла в этом занятии не было. Долго бродил. Этого достаточно.
Тут же, в порту, стоя на краю пирса, Карл быстро съел свой не слишком обильный обед и пошел было домой, вероятно, к заждавшейся уже его Деборе, но, проходя мимо лавки старого Медведя, изменил свои планы и зашел к старику.
Аптекарь, как и следовало ожидать, работал, что-то взвешивая на своих крошечных весах, пересыпая какие-то порошки из одних горшочков в другие, смешивая в склянке из мутного стекла неизвестные Карлу жидкости. Работал он сосредоточенно и… красиво. Пожалуй, слово «красиво» было уместно и в этом случае не менее, чем в любом другом. И, кроме того, запах, вернее – запахи, витавшие в лавке, многочисленные и разнообразные, составляли неотъемлемую примету аптеки. Карл несколько минут стоял за спиной старого Медведя, наблюдая за его работой и вдыхая запахи сухих трав и минералов, иногда узнаваемые, а иногда и нет. Он просто был не в силах прервать очарование момента, благо глуховатый аптекарь, по-видимому, не услышал, как Карл вошел в лавку. Но, с другой стороны, чувство такта мешало Карлу затягивать удовольствие и, значит, предоставить аптекарю возможность самому его обнаружить. Поэтому, как ни жалко было разрушать магию момента, Карл тихо кашлянул несколько раз и этим привлек внимание старика. Вскочить с табуретки, как это случилось днем раньше, Карл аптекарю, однако, не позволил, шагнув к старику вплотную и придержав того за плечи.
– Прошу вас, мастер, сидите! – попросил Карл. – Я зашел просто поболтать. Если у вас, конечно, есть время.
– Время! – возмутился старый Медведь. – Да что вы такое говорите, господин мой Карл! Кто я, чтобы следовало заботиться о моем времени?
– Тогда я присяду, с вашего позволения, – усмехнулся Карл, усаживаясь на другую табуретку. – Как поживаете? Хорошо ли идет торговля? – спросил он, не позволяя старику продолжить в том же возвышенном тоне, в котором тот начал.
– Спасибо, господин мой Карл, – серьезно ответил аптекарь. – Здоровье мое, как и следовало ожидать, отменное, хотя и годы немалые, сами понимаете. А торговля… Пока люди болеют – а они болеют всегда, даже здесь, в Сдоме, – без дела нам сидеть не приходится. Не сами ищем, оно нас находит. Дело, я имею в виду. Да и прочее разное… Вот сейчас, например, – не поверите! – готовлю тинктуру из сушеных корней яремы. Для чего, спросите? Дурная травка, если честно сказать, и корешок подлый. Ничего не лечит толком, да и отрава из него, честно сказать, никакая. Право слово, легче человека ножом убить, чем яремником травить. Но дела-то, господин мой Карл, разные бывают. Яремник, должен заметить, седьмая часть приворотного зелья. Кто не знает, всегда удивляется, а только без яремника ничего путного не выйдет, а с яремником – и не захочешь, а полюбишь. Такое дело!
– Так вы что же, мастер Медведь, колдовством тоже промышляете? – удивился Карл.
– Ни в коем случае, – лукаво улыбнулся в ответ старик аптекарь. – Не враг я себе, чтобы в Сдоме приворотное зелье варить! Хотя чего там трудного! Уж поверьте, надо будет – сварю. И выйдет не хуже, а лучше, но только не здесь! Оболтус один – из Синих – взялся кому-то сварить, а руки пачкать не хочет, да и не умеет, наверное. Яремник-то, такое дело, ни в чем не растворяется, и при обработке секрет знать надо, чтобы порошок нужной мелкости вышел. Вот он мне и заказал. А я что? Закона не нарушаю, и заработок опять же неплох. Сделаю, конечно. Почему бы и не сделать?
– А про кошку вы слышали? – спросил Карл, переходя к главному.
– И видел, – кивнул старик. – Она тут в рыбном порту уже четвертую ночь гуляет.
