Карл Бруннер - страница 42
Конец рассказа Карлуша не слышал. Как только фрейлен Лизбет произнесла слово «прачка», он сразу понял, какая страшная опасность грозит его матери. Немедленно домой! Надо вовремя предупредить мать! И Карлуша бомбой вылетел из цветочного магазина.
Когда фрейлен Лизбет появилась из-за пальм, чтобы проверить, где Карлуша, она увидела только брошенную на пол корзину.
Карл мчался со всех ног. Если он опоздает, если он не успеет предупредить, его мама погибла! Он бежал, лавируя с ловкостью хорька, но то и дело толкая кого-нибудь. Все оборачивались ему вслед. Ругали, проклинали, угрожали. Ему было все равно! Если бы кто-нибудь осмелился задержать его, Карлуша свалил бы этого человека с ног и растоптал на бегу…
Надо пересечь улицу. Карл и не думает добежать до угла и подождать остановки движения. Он летит наперерез и исчезает среди проезжающих автомобилей. Какая-то женщина, смотревшая с тротуара ему вслед, громко вскрикивает. Большой автомобиль внезапно резко тормозит. Задняя машина чуть не наезжает на него. Движение останавливается. Шоферы бранятся. Полицейский свистит. Из-под машины вылезает Карл, весь в грязи, с исцарапанной щекой и окровавленным ухом.
Но, прежде чем полицейский успевает подойти, Карл проскальзывает между машин и убегает.
Он несется дальше. Но еще далеко до дворца Лангенхорст, и колено его болит от ушиба, точно в сустав вонзился острый нож. Карл с трудом поднимает ногу. Слезы и пот заливают ему лицо. В висках стучит, темнеет в глазах. Ему не выдержать такого бега до самого дома!
В отчаянии он поднимает голову. Вдруг он читает надпись: «Генрих Хош — хлеб хорош». Хельмут проезжает мимо него со своим фургоном. Лола, добрая Лола, бежит легкой рысцой и стучит по мостовой широкими копытами.
Карлуша догоняет фургон. Больная нога соскальзывает с подножки. Но Хельмут уже узнал его, схватил за ворот и посадил на козлы.
— Вот и ты, наконец! — кричит он.
Но радоваться свиданию некогда. По пыльному, потному лицу и окровавленному уху Карла Хельмут догадывается, что дело плохо. Многое из того, что Карл, задыхаясь и захлебываясь, пытается ему рассказать, Хельмут не понимает. Но самое главное то, что фрау Бруннер должна придти во дворец Лангенхорст, что ее там караулит полиция и что Карл должен ее предупредить, — это Хельмут понимает сразу.
— Ну, Лола, добрая Лола, покажи теперь, на что ты способна! — кричит он, и Лола навострила уши.
Хельмут сует Карлу кнут в руки.
— Бей! — кричит он и обеими руками натягивает вожжи. Кнут взвивается. Лола вскидывает голову и галопом несется по Шарнхорстштрассе. Лола мчится, как хорошая беговая лошадь. «Генрих Хош — хлеб хорош» тарахтит и грохочет, обгоняя не только другие фургоны и повозки, но даже многие автомобили.
Но на Хедеменштрассе полицейский поднимает руку. Все останавливаются.
— Бей! — кричит снова Хельмут.
Зеленый фургон с мирной надписью «Генрих Хош — хлеб хорош» и с нарисованными на боку хлебами и булочками летит напролом. Лола, добрая Лола, бешеным галопом проносится мимо изумленных шоферов.
Полицейский что-то кричит вдогонку. Слов не слышно. Мимо! Вот и Готфрид-Келлерштрассе.
Сейчас будет Вагнерплатц и наискось дворец Лангенхорст.
Но сзади раздается полицейский свисток и слышна подозрительная трескотня.
Их догоняет шупо на мотоцикле.
Мальчики и не думают останавливать фургон. Лола, добрая Лола, несется еще быстрее. Но трескотня все ближе и ближе.
Вот и Вагнерплатц.
Полицейский на мотоцикле догнал хлебный фургон как раз на Вагнерплатц. Хельмут остановился у самого парка. Юноша слез с козел, обливаясь потом. Он рассказал полицейскому, что лошадь вдруг понесла. На Шарнхорстштрассе кто-то нес зеркало, лошадь испугалась, и он не мог с ней справиться. Только тут он сумел, наконец, остановить ее.
У мотоциклиста были и другие заботы. А кроме того, никакого несчастья не произошло. От такого молодого парнишки нельзя и требовать, чтобы он сразу остановил испугавшуюся лошадь.
Шупо решил отпустить мальчишку-пекаренка. Только один вопрос:
— Не сидел ли еще кто-то на козлах?
Крыша хлебного фургона была так высока, что сзади нельзя было разглядеть, кто сидит на козлах. Но полицейскому показалось, что кто-то соскочил с другой стороны.
