Но сейчас он должен поехать туда. Во что бы то ни стало разыскать Романа, поговорить с ним. Выяснить, угрожал ли он на самом деле начальнику электроцеха, и Катя, чтобы загладить недоразумение, согласилась погулять с начальником, или это выдумка Кати, и тогда…
Только Роман мог ответить на этот вопрос.
Иван посмотрел на часы: время близилось к полуночи. Он развернул мотоцикл и погнал его к старому карьеру, к дальнему озеру.
Иван хорошо знал дорогу и последние метров двести проехал с выключенным двигателем и погасшей фарой. Когда до большого шалаша оставалось метров сто, Иван оставил мотоцикл в кустах и осторожно двинулся вперед, на всякий случай расстегнув кобуру пистолета. Кто знает, как они отреагируют на его появление, не исключено, что у пацанов имеется оружие.
На берегу озера горел небольшой костер, и вокруг него сидели люди. Иван насчитал семь парней и трех девчонок. Роман сидел в обнимку с Таней Соколовой. Иван с облегчением вздохнул. Теперь он никуда не денется. И выскочил к костру.
— Сидеть! — приказал он, доставая пистолет. — И не дергаться. Предупреждаю, я не шучу. Сидеть!!
Все обернулись в его сторону: глаза круглые от изумления, рты раскрыты. Они и не думали убегать или сопротивляться. Спустя мгновение изумление сменилось испугом. Надо же — участковый накрыл их в таком потаенном месте! Таня Соколова, конечно же, не хотела, чтобы родители узнали об этом ее походе к дальнему озеру в компании парней. Да и парни понимали, что неспроста участковый приехал сюда. Роман медленно поднялся, затравленно озираясь.
— Ну да, ты мне и нужен, — сказал Иван. — И не вздумай убегать. Ноги у тебя длинные, но бегаю я лучше. Достану. Иди сюда.
— Зачем?
— Поговорим. Кое-что выясним.
— А что он такого сделал? — подал голос Алик Сапунов. — Мы тут отдыхаем, никого не трогаем. Что ли, нельзя приходить сюда?
— Приходить можно, — сказал Иван. — А вот выдумывать гадости про людей — нельзя. Вот мы сейчас и разберемся, когда это я избил Клейн, да еще про немцев что-то неприличное говорил. Если среди вас есть свидетели моего мерзкого поступка, готов их выслушать. Ну?
Ответом было молчание. Оно и понятно. Можно подыграть Роману, болтая всюду о том, что участковый избил его, но сказать это самому участковому кто же отважится? Тем более что все они участвовали в драке на пустыре и знали, кто навешал Роману синяков.
— Иди ко мне, Роман. Поедем к твоему отцу, расскажешь, что же случилось в среду на пустыре.
— Еще чего…
— Хватит болтать! — рявкнул Иван. — Я кому сказал?!
Роман нехотя, волоча ноги, двинулся вперед. За ним — Потапов, подталкивая парня к мотоциклу. А за их спинами, у догорающего костра, молча сидели друзья Романа.
Иван сел за руль мотоцикла, Роман испуганно съежился в коляске.
— Ну, давай, рассказывай, — приказал Иван.
— Чего рассказывать?
— Почему врал отцу, зачем, как думаешь исправляться и вообще как будем дальше жить. Понимаешь ведь, что я с тобой нянькаюсь только потому, что ты брат Кати. Многое тебе прощал, сам знаешь. И, наверное, зря.
— Я был злой в тот вечер…
— А я сегодня злой. Но все-таки постараюсь понять тебя.
— Ну… в общем-то, драка получилась из-за Тани Соколовой, — нехотя начал Роман. — Выпендривалась она на танцах, проучить меня хотела за то, что не пришел к ней вечером. Васька Шаповалов к ней стал клеиться, ну, мы и поговорили… Врезал я ему пару раз, да тут его дружки ввязались, досталось и мне, а потом, когда наши ребята пришли на помощь, ты возник. И все испортил. Вот я и разозлился. На тебя, на Ваську, на Таню — на всех. Подумал: вот уеду в Германию, Танька пожалеет еще… Нужно только отца накеросинить, он одно время очень переживал из-за того, что Поволжскую немецкую республику не восстановили и все такое. Вот я и… наврал про тебя. Злой был, я же сказал…
— У тебя с Таней проблемы возникли, и ты решил, что неплохо бы и мне подложить свинью, поссорить с Катей, так? — жестко спросил Иван.
— Да нет… я про вас и не думал. Просто хотел, чтобы Танька пожалела, ну… ты понимаешь. Ну, да хреново получилось… Послушай, Иван, — парень с надеждой взглянул на участкового. — Хочешь, я сам обо всем расскажу отцу? Честное слово!
