— Сделай это, Пол, — тихо попросила Мей.
Он нажал.
Нет, он все-таки избежал инсульта.
Спусковой механизм был приведен в действие.
Двенадцатифутовая ракета с боеголовкой B61 вылетела из-под фюзеляжа истребителя-бомбардировщика F-15E, быстро набрав скорость 750 миль в час. Когда смертоносный груз понесся к цели, Пол включил форсаж и на предельной скорости стал удаляться от Детройта.
Семисотфунтовая B61 опускалась на город. Компьютер системы наведения отслеживал сигнал, излучаемый из точки на углу Фрэнклин и Риопелл-стрит. На самом деле B61 не должна была ударяться о землю, но если бы это произошло, то бомба упала бы всего в двадцати футах от спутникового телефона в руке Перри Доуси.
На высоте тысячи двухсот футов сработал газогенератор, выбросив нейлоновый парашют Kevlar-29. Всего за три секунды скорость боеголовки B61 замедлилась от 750 миль в час до каких-то 35.
Она потихоньку опускалась вниз, пока не достигла отметки в тысячу футов, где атмосферное давление активизировало механизм начала цепной ядерной реакции.
Взрыв…
За одну миллионную долю секунды сформировался ядерный гриб, нагревший воздух до невероятных 18 000 000 градусов по Фаренгейту, что почти вдвое превосходит температуру на поверхности Солнца. Этот жар излучался во все стороны со скоростью света, вызывая мгновенные ожоги первой степени на расстоянии до двух миль от эпицентра взрыва. Чем ближе к месту взрыву, тем, естественно, сильнее ожоги. В пределах четверти мили от эпицентра вся плоть просто превращалась в пар.
Все споры в пределах мили от эпицентра взрыва погибли мгновенно. Те споры, которые оказались на расстоянии от одной до двух миль до эпицентра, продержались не более двух секунд, после чего вспыхнули и моментально сгорели. Некоторым спорам повезло: легкий ветерок отнес их на две с половиной мили. И они смогли прожить целых пять секунд, но все равно поджарились и погибли.
Плазменный шар был главной особенностью ядерной бомбы, именно он создавал мгновенные сверхвысокие температуры, убивавшие каждую спору и вообще все живое вокруг.
Остальные воздействия ядерного взрыва сводились в той или иной мере к неизбежному массовому убийству.
Здания Ренессанс-центра находились менее чем в миле от точки взрыва. Жар раскаленной звезды моментально превращал металлы, стекло и пластмассу в кипящие жидкости. Некоторые из этих жидкостей тут же испарялись, но у небоскребов не было даже времени, чтобы полностью расплавиться и сгореть.
Потому что вслед за раскаленной вспышкой пришла ударная волна…
Сила взрыва была столь велика, что создала мощнейшую воздушную волну, несущуюся со скоростью 780 миль в час, что превосходит скорость звука и вдвое больше скорости торнадо F-5, самого страшного смерча на Земле. Эта волна врезалась в плавящийся металл, стекло и пластик Ренессанс-центра. Избыточное давление в тридцать пять фунтов на квадратный дюйм превратило расплавленную жидкость в гигантскую волну и разрушило еще твердые части зданий, словно чудовищная кувалда, упавшая на карточный домик.
Главный небоскреб Ренессанс-центра насчитывал семьдесят три этажа, а четыре башни пониже — по тридцать девять этажей каждая. Всего через три секунды после взрыва от всего этого ничего не осталось.
Ударная волна катилась во все стороны со скоростью звука, теряя энергию при своем движении. Она разрушила бейсбольный стадион Комерика-парк, место проведения домашних матчей «Детройтских Тигров». Бетонные конструкции трибун разорвало на части и разметало на мили вокруг. В последующие дни три полурасплавленных сиденья из сектора 219 с кусками бетона, куда они были прикручены, будут найдены на автопарковке у бара «Большой Сэмми» в Уэстленде, в двадцати милях от эпицентра взрыва. Изогнутая белая крыша Форд-филд, родного стадиона «Детройтских Львов», рассыпалась, словно яичная скорлупа, на которую наступил огромный толстый великан.
В радиусе мили от места детонации ударная волна разрушила все здания высотой менее десяти этажей, и их обломки разлетались вокруг с ураганной скоростью смертоносным облаком из кирпичей, досок, стекла и металла.
