Это была монтировка.
Человек пошел по дороге, направляясь к его дому.
Тэд несколько секунд смотрел ему вслед. Потом вспомнил, что все-таки сбежал, и бросился прочь по тротуару.
Он пробежал не больше квартала, а потом снова остановился. Откуда ему было знать, что с этим побегом будет связано столько событий? Сначала этот огромный супермен, теперь автомобильная катастрофа. На перекрестке лоб в лоб столкнулись красивый красно-белый «Мустанг» и небольшой белый хетчбэк. От удара багажник «Мустанга» открылся. Была также настежь раскрыта и левая передняя дверца белого автомобиля. Водителя почти выбросило наружу. Ноги его зацепились за педали управления, а голова и спина лежали на мокром тротуаре.
Его лицо было в крови.
В руках он сжимал оружие.
В кресле пассажира находился еще один мужчина, он не двигался, наклонившись вперед и уткнувшись лицом в сработавшую воздушную подушку.
Сквозь проливной дождь и сильный ветер Тэд расслышал чей-то слабый голос.
— Докладывайте! — крикнул голос. — Черт возьми, Клод, докладывайте!
Тэд понял, что ему нельзя здесь задерживаться. А что, если сейчас за ним погонятся родители? Может быть, ему понадобится этот пистолет…
Тэд осторожно подошел к водителю, лежащему на тротуаре. Дождь настойчиво смывал кровь с его лица на мокрый бетон.
— Баум! Где ты?
Голос был слышен из маленького кусочка белой пластмассы, лежащего рядом с головой мужчины. Это был, наверное, один из тех миниатюрных приемников, как у Фрэнки Энвила в его любимом телешоу. Может, этот человек был полицейским, как и Фрэнки?
Полицейские забрали бы его к себе и защитили от папы с мамой.
Тэд смотрел на наушник в течение секунды, затем поднял его.
— Да?
— Баум! Это ты?
— Нет, — робко ответил Тэд. — Меня… зовут Тэд.
Пауза.
— Тэд, с тобой говорит Дью Филлипс. Ты знаешь, где находится господин Баумгартнер?
— Гм… нет, — сказал Тэд. — Постойте! Скажите, у господина Баумгартнера большие черные усы?
— Да! Это он! Он с тобой, рядом?
— Ох, — выдохнул Тэд. — Ну… он лежит на земле, весь в крови…
— Вот дьявол, — проговорил Филлипс. — Тэд, сколько тебе лет?
— Семь. А вы из полиции?
Пауза.
— Да, конечно, я полицейский.
Тэд облегченно вздохнул. Полиция. Слава богу! Теперь он почти в безопасности.
— Тэд, а есть там еще один человек? По имени Милнер?
— Не знаю, — ответил мальчик. — А этот господин Милнер… он такой… очень-очень большой?
— Нет, — хрипло проговорил Филлипс. — Это, вероятно, кто-то другой.
— Ой, — сказал Тэд. — Господин Милнер, наверное, невысокий парень. Он тоже сидит в машине. Но… похоже, сэр, он умер. Можете ли вы кого-нибудь за мной прислать? Домой я больше не вернусь.
Филлипс снова заговорил. На этот раз его голос был спокойным и уверенным.
— Мы немедленно вышлем кого-нибудь за тобой. Тэд, слушай меня внимательно. О каком большом человеке ты только что говорил? Он сейчас где-то рядом?
— Нет, он ушел, — ответил мальчик. — Думаю, он собирается ко мне домой.
— К тебе домой?!
— Да, сэр. Я живу чуть дальше по улице.
— Хорошо, не выбрасывай этот наушник. С его помощью мы тебя найдем. Сообщи-ка мне теперь свой адрес. И вот еще что. Если снова заметишь большого человека, сразу же беги от него прочь. Беги без оглядки.
ОПЕРАТИВНЫЙ ШТАБ
Двери лифта открылись на нижнем уровне Западного крыла, и Том Маскилл с Мюрреем Лонгуортом вышли в коридор. За истекшие тридцать лет Мюррей бывал в Белом доме много раз, но, наверное, ни одно из совещаний не имело такого значения и не собиралось в таком составе: Объединенный комитет начальников штабов, министр обороны, начальник штаба, ну и, конечно же, сам президент.
Под Белым домом находилось фактически два Оперативных штаба. Первый был рассчитан приблизительно на три десятка человек. Его показывали в телешоу, в кинофильмах и в блоках новостей.
Но Маскилл и Лонгуорт прошли мимо.
Через массивные двери Том провел коллегу в малый Оперативный штаб. Эта комната, как и ее более известный аналог, была отделана панелями из красного дерева и оснащена огромными, во всю стену, видеоэкранами. И все же обстановка была менее броской. Середину комнаты занимал стол из красного дерева с шестью креслами по бокам. О существовании этой комнаты знали немногие; она была, главным образом, предназначена для обсуждения ситуаций, не подлежащих публичной огласке.
