Искусство драматурга Караджале достигает в «Моментах» своей вершины. Даже в сценах, в которых, казалось бы, ничего не происходит, чувствуется биение жизни, драматическое напряжение. Рассказывая о вещах, как будто исключающих диалог, например, излагая содержание полицейского протокола, Караджале умеет все же придать ему драматическую форму — в протоколе излагаются полицейским языком диалоги персонажей, на которых составлен акт.
Общество и его жизнь даны в раздробленном виде, автор как бы рассматривает в микроскоп каждую частицу в отдельности. Но из этого сознательного дробления жизни возникает законченная картина. В чем-то манера Караджале напоминает известный теперь метод документального кино — съемки скрытой камерой.
Он подслушивал и выслеживал истину, он не навязывал своего отношения к ней, но как часто он щетинился всеми иглами своей острой злости ко всему тому, что уродует жизнь.
Трудно пересказывать «Моменты» Караджале, потому что их сила прежде всего в слове и точности подробностей. Можно лишь дать несколько примеров, показывающих, как автор строит композицию, как добивается ясности, выразительности и типизации.
Караджале постигает, что жизнь определенных социальных категорий, например мелких буржуа, развивается по замкнутому кругу. Моральное лицо человека формируется уже в ранней молодости и больше не изменяется. В обществе, основанном на тотальном расхождении между словом и делом, то, что люди говорят, не имеет значения, слова меняются, как одежда, в зависимости от времени года и погоды, но человек тот же, в какой бы костюм он ни рядился.
Вот студент Кориолан Дрэгэнеску («Темпора») во главе протестующих студентов у статуи Михая Витязу перед зданием Бухарестского университета. Из газетного отчета мы узнаем, что у Кориолана темперамент героя. Когда полицейские стягивают его за ноги со статуи, он кричит на всю площадь: «Будьте свидетелями этой новой подлости самого подлого из режимов». Потом Кориолан кончает университет, и мы вскоре снова встречаем его имя в той же газете, что описывала его бравые дела у статуи Михая Витязу. И снова Кориолан упоминается по случаю студенческих волнений: «В особенности мы обещаем отплатить бессовестному инспектору полиции, подлой каналье, дикому сатрапу и каннибалу, которого зовут отвратительным именем Кориолан Дрэг…»
Самое поразительное в этой истории то, что она, в сущности, никого не удивила. Похвала «геройскому темпераменту» Кориолана и осуждение «каннибала» и «полицейской канальи» одинаково риторичны, и сам Кориолан и его критики мало верят в то, что они говорят. А чудесное превращение «бунтаря» в полицейского — самое обычное явление времени.
А вот другая сценка: «Дядя и племянник».
Дядя, занимающий важный пост, категорически отказывается сделать что-нибудь для своего племянника, потому что протекционизм (по-румынски «непотизм» от слова «непот» — племянник) — это «страшная болячка нашего общества, гангрена, разъедающая наше государство, это роковой пережиток, оставшийся от черного, рокового господства фанариотов».
Племянник столь же принципиален, как и его дядя. Он отказывается проявить послушание, если дядя окажет ему протекцию: «…чтобы взамен мизерного жалованья младшего судейского чиновника я пошел на подлость…на инсценировку против политического противника его режима? Но до каких же пор будет продолжаться эта система? До каких пор эта страшная болячка нашего общества, эта гангрена, разъедающая наше государство, этот роковой пережиток…» и т. д.
Рассказчик, напрасно пытается их помирить — оба необыкновенно принципиальны. Но вскоре рассказчик случайно раскрывает одну оппозиционную газету и читает в ней следующее: «Подлая инсценировка!.. Преступное преследование почтенных граждан!.. Террористический режим!.. Видные граждане незаконно арестованы накануне выборов!.. Министры, творящие беззаконие!.. Прокурор сатрап!.. Недостойный племянник, достойный своего недостойного дяди!..» Принципиальный дядя и его не менее принципиальный племянник нашли общий язык.
Еще до появления кинематографа Караджале открыл некоторые принципы кинематографического монтажа. Пять страничек рассказа «Телеграммы», в сущности, сценарий, по которому полвека спустя и был поставлен кинофильм. В «Телеграммах» показана «борьба» двух правящих клик в провинциальном городе, начавшаяся после того, как одна богатая дамочка, Атенаиса Пержою, бросила Альберта Гудэрэу, племянника местного адвоката и бывшего депутата Костэкел Гудэрэу, и сошлась с директором местной префектуры Раулем Григорашку. И вот в столицу на имя премьер-министра и короля начинают прибывать тревожные телеграммы.
